Павел Назаренко - В гостях у Сталина. 14 лет в советских концлагерях

Спать не давали. Старались изнурять бессонницей. На остановках делаются проверки. Заходит в вагон человека три чекиста и заставляют нас бегать в вагоне с одного конца в другой. Обратно по одному пулей. Если, чья либо физиономия не понравилась чекистам или недостаточно быстро перебежал, палки пускаются в ход и удары сыпятся на тебя, где попало. Чтобы мы в вагонах не спали, конвоиры деревянными колотушками или молотками били нас с неимоверной силой. Колотили, били о стены вагонов, бегали по крышам, создавал страшный грохот, чтобы не дать нам спокойно заснуть, хотя бы на короткое время.

Усталость овладевает истощенными и истомленными телами, а о состоянии нервов не приходится и говорить. Полусонными глазами смотришь в щелочку и наблюдаешь как меняются картины.

Вот уже и Румыния осталась позади. Перекатились и через границу «земного социалистического рая» ночью. Монотонно стучат колоса вагонов о стыки рельс. В щелях вагонов мелькают телеграфные столбы, придорожные редкие деревья и разные красивые пейзажи Украинской земли.

В вагонах тесно — ни сидеть, ни лежать. Духота ужасная и кажется, что весь воздух поглощен людьми и нечем дышать, а к тому же наружная температура (средина июня), накаленные солнцем железные крыши вагонов, усугубляют се. Хочется спать, но новью машинисты или неучи или на зло несчастным жертвам, ведут эшелон грубо, делая сильные рывки или толчки сопротивления, отчего люди качаются подобно волнам бушующего моря, сбивая друг друга с ног, падая на своих соседей. Громко высказываются проклятия по адресу всех заправил Советского рая.

На продолжительных остановках, вдали от станций, измученные бессонницей, люди начинают быстро засыпать в различных позах: стоя, сидя и лежа, но предаться сну, «крепкому и продолжительному сну, не удается.

Новые конвоиры, ревностные исполнители воли красных владык, очень часто, как нам казалось, злоупотребляли данными им правами, а возможно и имели специальные задания, а потому с новым пылом, как бы стараясь перещеголять друг друга и как можно больше изнурить свои жертвы, с неимоверной силой били молотками о бока и крышу вагонов, что сон, подобно испуганной птице, улетал, оставляя в душе боль и горечь, а в теле новое острое потрясение.

Удары молотками не прекращаются до тех пор, пока наш эшелон не тронется и но привезет нас в те места, где нас ожидает гибель.

Если не полный, то больше чем полуголодный паек и жажда одолевали несчастных, а начавшаяся дизентерия сопутствовала им.

У лотка образовывается большая очередь людей, которых мучили приступы дизентерии. Со свистом и шипением, обдавая соседей брызгами зловонных испражнений, освобождаются желудок и кишечник больных. Здесь уже не было ни стыда ни стеснений, а еще находились шутники и остряки, которые делали увеселительные минуты.

Так капитан артиллерист Гд-нов, заболел дизентерией. Как более изнеженный, в сравнении с казаками, он не в силах был долго терпеть и сразу бежит к лотку. Лейтенант сов. службы помогает ему, смеялись остальные, и подавал команду «правее» но он не был прав, ибо его правая сторона для артиллериста, была левой и не успел он отменить свою команду, как наш артиллерист, помимо своей воли, выпустил заряд свой не в лоток, а левее в стену вагона, ударившись о которую, заряд, чуть ли не весь, угодил в стоящих и сидящих по соседству. Эти неприятные картинки и переживания продолжались не днями, а неделями. Создавалось такое впечатление, что мы обитаем не в вагонах а в загаженных уборных, в которых не было выводных труб и вентиляторов.

Невольно обращаешься с молитвой ко Всевышнему: «Господи, до чего могут доводить людей красные палачи и владыки. Помоги не только нам, но и всем людям избавиться от земного коммунистического рая». Насколько они жестоки, что никто из бывших тиранов не может сравниться с их тираническими, садистическими и зверскими обращениями с людьми? Иногда удавалось на жел. станциях выпросить воды. Люди с жадностью набрасывались на воду, вырывая друг у друга кружки, стараясь утолить жажду и заглушить голод водой, но вода не всегда была доброкачественной, что еще больше усиливало господствующую дизентерию.

Вагоны замкнуты. Сигнал, после постоянных рывков и толчков, мчится дальше, в щелках вагонов меняются виды. С трудом наблюдаем через небольшие щели красивые и незабываемые, манящие к себе, пейзажи, а они меняются и меняются без конца.