Наш отряд должен стать одним из связующих звеньев между патриотами на оккупированной земле и нашим руководством, нашей армией… Так помните же всегда, что мы — посланцы Москвы, посланцы Коммунистической партии!
Закончив речь, комиссар внимательно оглядел притихших и взволнованных товарищей. А я смотрел на простое, чуть рябоватое лицо комиссара и вспоминал его рассказ о том, как он, старый чекист, переодевшись в спецовку чернорабочего, выбирался из Минска, уже занятого немцами, и как двое ребят, опознавших Морозкина на улице, охраняли его и провожали до последних домов окраины.
В предрассветной мгле растянулась еле различимая цепочка лыжников. Она проскользнула между низенькими домами пригорода Торопца и медленно двинулась на запад. Сильный мороз мешал дышать, больно щипал лицо. Позади бойцов поскрипывали нагруженные санки.
Я шел первым. От большой нагрузки лыжи глубоко вдавливались в снег, идти было тяжело. Вот ко мне широким шагом легко подъехал Луньков. Лицо его разрумянилось, казалось, он не чувствовал груза за плечами.
— Я пойду впереди, — обгоняя меня, сказал он.
Идти по проложенной лыжне стало легче.
— В Сибири всегда так делают, — говорил Луньков. — Не только охотники, даже звери. Одному все время идти впереди трудно, нужно меняться. Кто раньше додумался, люди или звери, не знаю, а способ хороший.
— Отличный, — подтвердил я, наблюдая за ловкими, точными движениями Лунькова и стараясь подражать ему.
Позади слышен веселый голос комиссара:
— Ловчей, друзья, выбрасывайте палки вперед. Дайте-ка санки, теперь я повезу.
Остановились на отдых. Добрицгофер извлек из своего мешка ножницы, клещи и, взяв пустую консервную банку, начал что-то мастерить. К нему тотчас же подошел Николай Денисевич. Давно я заметил, что между Карлом Антоновичем и Николаем, несмотря на большую разницу в летах, установились дружеские отношения. Может быть, потому, что у обоих было сильно развито чувство юмора.
— А все-таки скажите, Карл Антонович, какое здесь получится чудо? — спрашивал Денисевич.
— Пропеллер, пропеллер мой милый. Поставлю его на тебя, и ты полетишь, — смеясь, отвечал Добрицгофер.
Скоро «чудо» выяснилось. Широкие сапоги Карла Антоновича загребали снег и мешали идти на лыжах. Он решил приделать «снегоочистители».
— Аэросани, — смеялся Денисевич.
— Славно сработано, — осмотрев лыжи, авторитетно подтвердил Луньков, которого за быстроту и неутомимость быстро полюбили товарищи.
В полдень на горизонте показались низкие серые облака. Неожиданно крупными хлопьями повалил снег. Продвигаться стало труднее. Снег прилипал к «снегоочистителям» Добрицгофера, и за ним тянулись две глубокие борозды. Карл Антонович, учащенно дыша, упорно шел вперед и категорически отказывался отдать вещевой мешок Денисевичу, предлагавшему помощь.
Поднялись на горку. В бинокль осмотрели местность. Сквозь снежную метель заметили деревню и повернули к ней.
Когда-то, видимо, здесь находилась большая деревня, теперь она была мертва.
Война, прокатившись через нее, оставила страшные следы. Чернели пепелища. Высоко торчали закопченные трубы печей. С болью в сердце бойцы смотрели на картину разрушений.
Начальник разведки Меньшиков, обойдя уцелевшие избы, принес взъерошенного котенка.
— Единственное живое существо, оставшееся в селе, — сказал он. Бедное животное, дрожа, ласкалось к нему.
Выставив часовых, отряд расположился на ночлег. Бойцы принялись хозяйничать в сохранившихся избах: одни выметали мусор, другие разводили огонь.
Еще высоко в небе светила луна, когда дневальный поднял отряд. Сильный ветер разогнал тучи, устанавливалась ясная холодная погода. Успешный переход в тыл врага зависел от того, удастся ли незамеченными подойти к линии фронта.
Бойцы собрались без шума. Я приказал надеть маскхалаты. Санки прикрыли белыми нижними рубашками. Длинная, сливающаяся со снегом цепочка, двинулась вперед.
Уже стала слышна автоматно-пулеметная трескотня. В небо все чаще взвивались осветительные ракеты. Своим бледным светом они на короткое время освещали местность, а затем становилось еще темнее. Бойцам то и дело приходилось ложиться на снег, а вскочив, еще и еще ускорять шаги.
К полуночи отряд незамеченным прибыл на участок фронта возле Великих Лук, занимаемый батальоном лыжников. Командир батальона встретил нас приветливо, досадуя в то же время на своих бойцов за то, что они не заметили своевременно нашего приближения.
Читать дальше