Сергей Есин - Смерть титана. В.И. Ленин

Вообще относительно моей родословной и дворянского звания ходит множество слухов. Особенно вокруг звания — потомственный дворянин. Как будто оно сыграло какую-то роль в судьбе Ульянова, ставшего Лениным. Но ведь с таким же успехом, по сути, я мог бы зваться и потомственным крестьянином и даже внуком крестьянина крепостного. Объясняю все, чтобы покончить с этим вопросом сразу.

В 1865 году мой отец после десяти лет беззаветной службы по ведомству министерства народного просвещения был награжден орденом Св. Анны 3-й степени. Этот орден давал право на личное дворянство. Этим же правом, естественно, стала обладать и моя мать. Но в 1879 году отец, один из крупнейших губернских чиновников, получает чин действительного статского советника, равный генеральскому, и с ним — право на потомственное дворянство. Как у нас в семье к этому относились? Это видно по следующему факту: отец так и не оформил своего права на потомственное дворянство, а мама сделала это лишь в 1886 году, когда потребовалось хлопотать о неблагонадежных детях, так как на чиновников, конечно, действовало дворянское звание просительницы.

Как я уже отметил, отец был очень добросовестным, можно сказать, ответственным до педантизма, имел консервативно-либеральные взгляды. Он как человек, достигший многого своим трудом, усидчивостью, выломившийся, как тогда говорили, из другой среды, очень дорожил своей карьерой и репутацией чиновника. В молодости, когда он только начинал служить в Пензе, некоторых преподавателей института уволили, заподозрив в направленных «на разрушение основ» взглядах. Замечу, что отца это «сокращение штатов» не коснулось. Я бы даже сказал, что его старания были довольно скоро замечены. В 1869 году, в возрасте 37 лет, его перевели из Нижнего Новгорода в Симбирск и назначили инспектором народных училищ всей губернии. Это была большая и почетная должность, дающая право на принадлежность к губернской служивой элите. В Симбирске в 1870 году я и родился.

Самым значительным поступком в жизни моего отца была женитьба на маме. Она была замечательной женщиной с выдающимися душевными качествами и, как мне всегда казалось, руководила им. Они оба были выдающимися людьми. Отец, положивший жизнь и здоровье на образование народа, месяцами пропадавший в разъездах по губернии зимой на санях, инспектируя и открывая школы, борясь с нерадивостью и саботажем властей, и мать, на своих плечах державшая семью, организовавшая четкий и размеренный домашний быт и воспитание детей. Без фарисейской скромности я хотел бы заметить, что вряд ли в Симбирске существовала какая-либо другая семья, в которой четверо детей по окончании гимназии получили три золотые и одну большую серебряную медаль. В этом факте и кипучая энергия, и трудолюбие моего отца, и редкая целеустремленность мамы. Пусть эти слова станут венком их памяти.

Но тем более удивительно, что сама мама не получила систематического образования. Ее занятиями и духовным развитием руководила, как я уже говорил, ее тетка-немка. Надо понимать, что та в воспитании племянницы не выпустила из внимания ни одной истинно немецкой положительной черты. Мать была пунктуальна, домовита, бережлива и обладала четкой целеустремленностью. Еще до встречи с отцом, несмотря на свое домашнее, без приглашенных учителей, воспитание, она сдала письменные экзамены на звание школьной учительницы. Мама очень хорошо говорила по-немецки и самостоятельно выучила английский и французский. Это вообще было в традиции того времени, когда разночинная интеллигенция самостоятельно изучала иностранные языки. Достаточно вспомнить моего любимого Чернышевского, который переводил с английского, но, приехав в Лондон, не мог правильно произнести ни одного слова: он никогда не слышал, как говорят на английском. В то далекое время редко произносили слово «самообразование».

Как мама относилась к социальным вопросам? В духовном смысле она предоставляла детям возможность идти своим путем, не всегда разделяя наши крайние взгляды, но уважая их. У нее было удивительно взвешенное отношение к чужим воззрениям. Круг ее чтения был разнообразен, но я доподлинно помню, что в ее комнате стояли собрание сочинений Шекспира в оригинале и многотомная «История Французской революции» Тьера. Что у того и другого автора было ей близко? Мне иногда казалось, что у мамы — шекспировский характер. Смерть отца, гибель Саши, ранняя смерть Оли, аресты и ссылки детей…