Петр Астахов - Зигзаги судьбы. Из жизни советского военнопленного и советского зэка

Мемуарист отдает себе ясный отчет в объективной шаткости такой позиции: это, думается, и явилось главной причиной того, что очень скоро Астахов не просто смирился с вынесенным ему в 1946 году приговором, но и нашел его справедливым.

Но огромная его заслуга — его, если хотите, подвиг — честный и совестливый показ перипетий этой внутренней борьбы. Тот судебный процесс, на отсутствие которого он не раз по ходу сидения в подольском СМЕРШе пенял, на самом-то деле состоялся — но внутри него самого, в его душе. Процесс «Астахов против Астахова». И Астахов-коллаборант вчистую проиграл этот процесс; оба его главных аргумента — и наивное незнание того, куда и зачем его вербуют, и несовершение впрямую ничего враждебного или даже предосудительного против советской власти — оказались в процессе «состязания сторон» неубедительными и не перевешивающими аргументов «противной» стороны.

Другой частью воспоминаний, на которой хочется отдельно остановиться, является участие Петра Петровича Астахова и его друзей в репатриационной деятельности в Швейцарии и Лихтенштейне. Эта проблема уже описывалась в литературе [40] См.: Драгунов Г. П. Советские военнопленные, интернированные в Швейцарии // Вопросы истории. 1995. № 2. С. 123–132; Полян П. Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М., 2002. С. 492–496. , но сведения, сообщаемые П. Астаховым, проливают на нее совершенно новый и интересный свет и толкают на дальнейшие исследования.

Прежде всего это касается начала процесса репатриации из Швейцарии. В военные годы сюда, как на спасительный остров, устремились десятки и сотни тысяч [41] По швейцарским данным — около 270 тыс. чел., из них около 10 тыс. — советские военнопленные. Однако сообразуясь со своими интересами и возможностями, Швейцария принимала далеко не всех и далеко не всегда (Россия — Швейцария. Russie — Suisse. Russland — Schweiz. 1813–1955: Документы и материалы. M., 1995. С. 398). Впрочем, не следует забывать и того обстоятельства, что, начиная с ноября 1942 года, Швейцария была полностью опоясана границами стран оси или подконтрольных им территорий. ищущих убежища, в том числе беглых военнопленных — англичан, югославов, итальянцев, поляков, русских. До июля 1942 г. советским гражданам, бежавшим в Швейцарию, убежище не предоставлялось, а самих их скорее всего возвращали в страну, с чьей территории они бежали. Позднее практика несколько изменилась: во всяком случае в октябре 1943 г. в Швейцарии было 184, а в октябре 1944 г. — 820 советских интернированных (их подавляющее большинство репатриировалось в начале 1945 г. через французскую границу). Из этих данных, сообщенных мне профессором П. Хубером из Женевы, было неясно, кто именно осуществлял эту репатриацию.

Но они находят косвенное подтверждение в воспоминаниях П. П. Астахова, фактически утверждающего, что репатриация советских граждан из Швейцарии была инициирована Г. Л. Круповичем и санкционирована швейцарским Комиссариатом по делам интернированных в Берне и советским послом в Париже Богомоловым (с 1918 г. СССР и Швейцария не имели дипломатических отношений).

К концу войны число иностранцев-беженцев из Германии резко возросло. В двух десятках швейцарских лагерей для интернированных накопилось не менее 53 тыс. чел., в том числе около 10,6 тыс. советских граждан [42] Первые официальные упоминания об интернированных советских военнопленных относятся к сентябрю 1942, а неофициальные — к сентябрю 1941 г. См.: Драгунов Г. П. Советские военнопленные, интернированные в Швейцарии // Вопросы истории. 1995. № 2. С. 125–127. . Крупович, привлекший к своим усилиям и П. Иванова, начал объезжать лагеря для интернированных: эту деятельность можно датировать, самое раннее, апрелем 1945 г.

Но до конца июля у Круповича все равно не было «конкуренции». Лишь 27 июля 1945 г. в Берн приехала советская репатриационная миссия в составе генерал-майора А. И. Вихорева, полковника Новикова, полковника Ловчева [43] По другим сведениям — Лучшее (Россия — Швейцария. Russie — Suisse. Russland — Schweiz. 1813–1955: Документы и материалы. M., 1995. С. 396). и майора Федорова, разместившаяся, по сообщению П. Астахова, в новой части города, в здании гимназии, где для ее нужд были освобождены несколько классов. Здание находилось под круглосуточной охраной швейцарских солдат, вход в миссию посторонним был воспрещен.

Сюда-то устроил Крупович и самого Астахова — переводчиком. В качестве начальника штаба миссии и лица, к которому Астахов обратился с чистосердечным признанием о своем пребывании в Вустрау, он называет полковника Алмазова, а в качестве представителей миссии в Лихтенштейне, с которыми ему пришлось позднее работать около трех месяцев, — полковника Владимира Ивановича Хоминского и майора Смиренина (по-видимому, именно их лица запечатлел фотограф на снимках из Лихтенштейнского княжеского архива в Вадуце). Помнит он и шофера миссии Франца Бюлера, и переводчика с княжеской стороны Эдуарда Александровича Фальц-Фейна.