Алексей Чертков: Очерки современной бурсы

— А в бога вы верите? — спросил директор.

Замявшись, Птичкин ответил нетвердым голосом:

— Нет, не верю.

Андрею стало стыдно за приятеля. Раньше он как-то не задумывался — верит ли Николай или нет. Он считал это само собой разумеющимся. «Коля — безбожник?!. Нет, он просто смалодушествовал, схитрил, чтобы не приставали», — подумал Андрей. И все же ему было обидно за церковь, за бога, от которого так легко отказались.

— Надеюсь вы, Птичкин, не намерены стать попом? Даже за большие деньги? — спросил директор.

— Нет. После окончания школы я постараюсь поступить в университет, на физико-математический факультет.

— Это хорошо, — удовлетворенно сказал директор. — Я вам настоятельно советую бросить церковь. Религия — дурь, и стыдно участвовать в этой комедии. А вы, Смирнов? — обратился он к Андрею. — Что заставляет вас служить в соборе? Тоже деньги?

— Нет, я уже сказал вам, что я верующий!

Директор недоуменно передернул плечами.

— Не понимаю, решительно не понимаю, как в наше время можно верить в бога? Вы что, глупенький?

Андрей промолчал.

— Вы, может быть, попом думаете стать?

— Да, думаю, — тихо, но твердо ответил юноша.

— Безобразие! Вы позорите школу, которая вас воспитала! Советую вам: подумайте как следует и бросьте эту дурь! А теперь идите и больше не пропускайте занятий.

— Не будем пропускать, — облегченно вздохнув, ответили оба иподьякона. И надо сказать, пообещали совершенно искренне: до начала выпускных экзаменов больше не было крупных церковных праздников.

Все трое вышли из кабинета директора и молча пошли по длинному школьному коридору. Вслед за ними вышла и Мария Ивановна. Она окликнула Смирнова:

— Андрюша, я хотела бы поговорить с тобой.

— Пожалуйста, Мария Ивановна.

— Жалко мне тебя, Андрей, — проговорила учительница.

— Почему? — с искренним недоумением спросил он.

— Потому, что ты веришь в бога!

— Жалеть меня нечего, Мария Ивановна, — с жаром проговорил Андрей. — Что плохого в моей вере? До меня тысячи лет люди верили, ходили в церковь, молились. А разве они плохими были? Или взять меня. Чем я хуже других ребят? Учусь хорошо, уроки отвечаю, а чем занят в свободное время — мое дело, никого это не касается! Другие ребята в футбол гоняют, а я в церковь иду. Мне так нравится.

— Плохо уже то, что религия вынуждает лгать!

— Простите, Мария Ивановна, она этому не учит. Напротив, она осуждает всякую ложь, неправду!

— Вы дарвинизм изучали?

— Да. В прошлом году.

— А какая у тебя отметка по этому предмету?

— Пятерка.

— Прекрасно. Значит, дарвинизм ты знаешь хорошо. Скажи мне, пожалуйста, от кого произошел человек?

— Дарвин пишет, что человек произошел из животного мира путем эволюции.

— Так. А сразу ли появились на свет все животные, сотни тысяч видов живых существ, или постепенно?

— Наука утверждает, что сразу произойти все роды и виды живых существ не могли. Они развивались постепенно.

— И по сей день развиваются?

— Наука говорит, что да.

— Ты все время отвечаешь: «Дарвин… дарвинизм… наука… говорят». Разве существуют другие мнения?

— В библии сказано иначе.

— Как?

— Священное писание говорит, что бог создал всех животных. И все растения создал бог, а человека сотворил по своему образу и подобию.

— Сразу?

— Да.

— А человека как он создал?

— Взял глину, вылепил фигуру человека, вдунул в него душу, и человек ожил.

— Теперь скажи мне, только по совести, Андрюша, неужели ты веришь во всю эту чепуху?

Ему показалось очень обидным, что учительница назвала чепухой то, что было для него свято, и он воскликнул:

— Да, верю! Верил, верю и буду верить до конца жизни!

— Ну что же. Ты почти взрослый человек. Насильно заставить тебя не верить я не могу. Да и не собираюсь. Рано или поздно ты сам поймешь, что религия обманывает людей, как это уже поняли миллионы. А разговор этот я вела вот к чему. Религия приучила тебя лгать, лицемерить, говорить не то, что думаешь. Началось это с малого: на уроке ты отвечал одно, а думал другое. Кончиться же это может тем, что вся твоя жизнь будет двоедушной. А я бы не хотела, чтобы ты, мой ученик, хороший, умный парень, был мертвецом среди живых!

После этого разговора прошло несколько недель. Позади остались экзамены и выпускной вечер. Оба иподьякона получили аттестаты зрелости.

Последние недели пребывания в школе Андрей ничем не подчеркивал свою религиозность, и от него как-то отступились: то ли учителям в страдную пору экзаменов было не до него, то ли они не приняли всерьез его слов о намерении поступить в семинарию, то ли вообще махнули на него рукой.