Тони Санчес - Я был драгдилером Rolling Stones

Анита почему-то считала, что это Джо Монк навел на них полицию. Однако в этом сомневался даже сам Кит.

— Я отомщу ему! — выкрикивала бушующая Анита демоническим голосом. — Я прокляну его!

Немного позже Джо Монк ехал один по пустынной горной дороге на Мальорке и разбился. Свидетелей не было. Ни одной машины больше там не проезжало. Полиция сказала, что это одна из самых странных катастроф за последнее время. Хотя, возможно, все это было просто случайным стечением обстоятельств.

Вечной проблемой Кита с Анитой было добывание достаточного количества наркотиков. И их богатство здесь часто оказывалось бессильно. Дилеров арестовывали с пугающей регулярностью. Однажды, после того как арестовали нескольких крупных наркоторговцев, в Лондоне целую неделю было очень сложно найти наркотики. Тогда Анита связалась с Марио, итальянским дилером, с которым познакомилась в Швейцарии, и он сказал, что попробует взять восемь с половиной унций героина — этого хватило бы ей на месяц. Вскоре он позвонил из Италии и сказал, что все достал и вылетает. Я встретил его на «бентли» в аэропорту. Он провез наркотики внутри штатива для фотоаппарата и в тайниках в чемодане.

Прибыв на Чейн-Уолк и обменявшись с Китом и Анитой приветствиями, он сразу же заговорил о цене:

— Стоит все это добрых восемь тысяч фунтов.

Кит даже не удивился.

— А что это конкретно? — спросил он.

— Диаморфин, — ответил Марио. — Любой ваш знакомый химик без проблем превратит его в тридцать — сорок унций чистого героина.

Кит был шокирован. Диаморфин — неочищенный героин, полученный в результате подогревания морфия с уксусной кислотой. Медиков и химиков среди наших знакомых не было, так что вещество было для нас абсолютно бесполезным. Марио ошибся, думая, что порадует нас таким большим количеством героина.

— Пойми, для этого нужна лаборатория, — объяснял Кит. — А я не могу сейчас искать на всех углах химика, который согласится очистить для меня героин. Но даже если бы я купил у тебя все это, то не дал бы больше семи тысяч фунтов.

— Имей в виду, — вспыхнул Марио, — если не возьмешь, то тебя ждут крупные неприятности. Мне заказала его твоя девчонка. Я все привез. А теперь жду, пока ты заплатишь мне, чтобы улететь обратно.

Кит настаивал на том, что даже если он и согласится, ему все равно понадобится несколько дней, чтобы найти требуемую сумму. Он предложил Марио пожить у него это время. Затем, когда Марио отправился в одну из комнат для гостей, Кит попросил меня попробовать поговорить с ним.

— Он ведет себя омерзительно, — взорвался итальянец, как только я с ним заговорил. — Он ворочает миллионами и скупится заплатить мне за то, что я, рискуя быть арестованным, прилетел сюда просто потому, что его девчонке захотелось героина! Еще ни разу в жизни не имел дела с таким скрягой!

Я рассказал об этом Аните, и та решила, что заплатит ему сама, сняв деньги со своего счета в швейцарском банке.

— Нет, нет, Анита, — запротестовал тогда Кит, — не надо. Я заплачу. Я сам ему заплачу.

Кит пообещал мне две унции диаморфина, если мне удастся убедить Марио сбить цену. В конце концов он согласился на 3500 фунтов и, ругаясь на чем свет стоит, отправился обратно в Италию.

Мы с Китом попытались нюхать диаморфин, но быстро поняли, что он раз в десять слабее чистого. Нам пришлось употребить так много, что заболело горло. Однако, как и все торчки, мы пытались убедить себя, что это чудесно.

— В общем все не так плохо, а? — с сомнением спросил меня Кит.

— Ну да, словно муку нюхаешь, — я был вовсе не в восторге — Знаешь, Кит, по-моему, лучше дождаться того дня, когда мы познакомимся с каким-нибудь химиком, который сможет превратить это в нормальную дозу.

— Наверное, ты прав, — мрачно отозвался Кит.

Спустя неделю, случайно выглянув из окна, Кит заметил группу монтажников-телефонистов, суетившихся вокруг проводов чуть поодаль от дома.

— Они опять здесь, — простонал Кит, — наверняка копы опять надумали поставить мой телефон на прослушку, а потом прийти с обыском. Надо увезти отсюда весь диаморфин, иначе меня точно посадят в тюрьму.

Он поднялся на ступеньки изящно украшенной лестницы и стянул с нее ковер:

— Я прятал где-то тут, внутри одной из ступенек.

Где точно, он не помнил. Мы обследовали пол-лестницы, прежде чем нашли искомую ступеньку. Кроме того, в доме были спрятаны и другие наркотики — немного на чердаке, чуть побольше в стиральной машинке и довольно много — в тайнике в кровати.