Мария Грей - Мой отец генерал Деникин

Но война пришла, и те, кто гордился своими тайными агентами, были очень удивлены, оказавшись перед лицом хорошо управляемой двухмиллионной армии, прекрасно вооруженной благодаря военной помощи Великобритании и экономической — Соединенных Штатов, больше озабоченных русским присутствием на Дальнем Востоке, чем экспансионистскими планами японцев, которые они игнорировали, разыгрывая японскую карту.

В июле 1903 года Николай И сообщил своим ошеломленным министрам об учреждении наместничества на Дальнем Востоке и о назначении наместником адмирала Алексеева. Оборона, администрация, политика в этих отдаленных районах отныне находились в руках побочного сына Александра II, которого все знали как плохого моряка, как упрямого, малоинтеллигентного человека, не умеющего себя держать в обществе. Действительно, поскольку японцы окончательно решили выступать против России, более компетентный наместник, без сомнения, смог бы заранее предвидеть столкновение.

10 февраля 1904 года Россия узнала, что она находится в состоянии войны, что четыре дня назад японцы отозвали коммерческие суда и что 8 февраля флот адмирала Того внезапно атаковал эскадру Порт-Артура, потопив два броненосца и один крейсер.

В конце января во время маневров в пригороде Варшавы под капитаном Деникиным упала верховая лошадь, придавив ему ногу. Она застряла в стремени, и лошадь протащила его сотню метров. Разорванные связки, вывихнутые пальцы, многочисленные кровоподтеки вынудили раненого оставаться в постели, в то время как другие шли в бой! Для Антона эта ситуация была невыносима. 10 февраля он поспешил предупредить свое начальство, что в состоянии встать в строй. Ему ответили, что 2-й корпус кавалерии получил приказ оставаться на месте. Тогда он просил изменить место назначения. Ему задали вопрос, знает ли он английский. «Нет, но я чувствую себя способным драться так же хорошо, как те, кто его знает!» Тем не менее ему отказали. 12 февраля генерал Безрадецкий, которому Деникин не давал покоя, согласился наконец послать телеграмму одному из своих друзей, принадлежащих к высшему командованию. И 14 февраля капитана направляют в Харбин, в Маньчжурию, за семь тысяч километров от Варшавы. Сообщив Деникину эту хорошую новость, генерал пожелал ему скорого выздоровления, высказав предположение, что через месяц раненый почувствует себя способным совершить утомительное путешествие. Но Деникин не соглашался ни на какую отсрочку. Он зарезервировал для себя свободное место в первом же поезде на Москву. Отъезд состоялся 17 февраля.

Когда Антон жил в Варшаве, его мать и Аполлония перебрались к нему. Они жили втроем в небольшой меблированной квартире. Елисавета ничего не возразила, когда сын объявил об отъезде, не пролила ни одной слезы. «Я уже вволю выплакалась», — признавалась она позднее, уже после ухода поезда. Ковыляя и хромая, капитан пришел на вокзал. В Москве он провел как раз столько времени, сколько было необходимо для того, чтобы зарезервировать себе место на дальневосточный поезд. Пять его прежних товарищей, которых он встретил на перроне, сообщили, что в том же поезде едут две известные личности: адмирал Макаров, только что назначенный командующим Тихоокеанским флотом, и генерал Ренненкампф, командующий Забайкальской казачьей дивизией. Антон хорошо помнил генерала, который в бытность корнетом свешивал ноги с подоконника третьего этажа. Последующие подвиги бывшего корнета во время китайской кампании создали вокруг него ореол еще более заслуженной славы. О Макарове Деникин знал только понаслышке. Но какие подвиги уже успел совершить Макаров! Двадцать пять лет назад, во время русско-турецкой войны, он потопил транспортное судно, груженное войсками, пустил ко дну мощный броненосец, преследовал врага в глубине портов. Ученый не уступал в нем воину. В мирное время Макаров опубликовал океанографические работы по исследованиям Черного моря, Африки и Антарктики, затем занялся проблемами полярной навигации. По его собственным чертежам в Англии был построен «Ермак» — первый в мире ледокол. Этот необычный человек, конечно, имел полное право на специальный вагон для себя и своего штаба. С самых первых дней этого путешествия, которое продлилось шестнадцать дней, пассажирам стало известно о том, что Макаров готовит серьезные реформы и желает основательно реорганизовать весь Тихоокеанский флот. Иногда по вечерам вместо отдыха адмирал беседовал с офицерами в вагонном салоне. Деникин сохранил воспоминание о нем: типично русское лицо, окладистая борода, умный взгляд. От него исходили какие-то токи, которые сообщали всем, кто его видел и слушал, веру в благоприятный для России исход этой новой войны.