Иштван Барт - Незадачливая судьба кронпринца Рудольфа

Получив утвердительный ответ, дает адъютанту распоряжение, чтобы Рудольфу надели белые офицерские перчатки, затем и сам натягивает перчатки, пристегивает офицерскую саблю и медленной, торжественной поступью направляется к апартаментам сына. За ним на расстоянии трех шагов следует адъютант.

Тело Рудольфа покоилось на ложе, закрытое по грудь покрывалом из дамаста, поверх него выпростаны руки в белых перчатках; голова обмотана плотной, толстой повязкой, напоминающей тюрбан. Лицо — как можно судить и по фотографиям — действительно спокойное, разве что слегка утомленное.

Франц Иосиф подошел к постели, замер по стойке "смирно” и молча, неподвижно простоял пятнадцать минут. Почетный караул — в точности как предписывает служебный устав (одобренный в высшей инстанции) соратникам усопшего офицера. Ибо император есть император. А сын его — хотя бы и мертвый — есть первый солдат. Таков порядок. И он тождествен императору, ведь смысл его существования, его императорское призвание заключается в том, дабы излучать постоянство и порядок в бессмысленном (без него) хаосе жизни (и смерти). Порядок… а венчает его служебное предписание, оно помогло ему и сейчас, в эту страшную минуту: в нем он обрел силу, цель дальнейших действий и даже их форму (то бишь порядок) — единственное, что способно сделать сносным невыносимое, невыразимое и нестерпимое. Это успокоило императора. И, пожалуй, даже утешило: ему удалось перенести сына в иное измерение, где вновь царит порядок и где сам он, император, предписывает, как и чему быть.

Минули положенные четверть часа; Франц Иосиф склоняет голову над смертным ложем — короткий кивок, как и положено при воздаянии последней почести боевому товарищу низшего ранга. Император прощается с сыном. Его ждут неотложные дела.

"Император даже в эти тяжелые дни пунктуально придерживался своего дневного распорядка, ничто не нарушало хода военных или политических дел, — докладывает германское посольство, дабы успокоить Бисмарка, который, вероятно, опасался, как бы понесенная утрата не парализовала волю союзника в столь напряженный момент, когда вот-вот разразится война, — его величество и после 30-го января выполняет свою работу, как и прежде ".

Более того — могли бы мы добавить, — он трудился пуще прежнего. За всем-то он приглядывал самолично, начиная от скрупулезно точной разработки придворного траурного ритуала и кончая деталями погребальной церемонии. Самолично прочитывал телеграммы с выражением соболезнования и самолично контролировал ответы. Самолично составил текст телеграммы кайзеру Вильгельму, в которой просил его не приезжать на похороны, и самолично заказал временный деревянный гроб и изукрашенный металлический саркофаг (всего лишь на несколько дюймов ниже, чем у коронованных властителей), который послужит Рудольфу достойным местом упокоения вплоть до воскресения из мертвых. Самолично распорядился о перестройке печально прославившегося охотничьего замка в монастырь, дабы там, на опушке леса, монахини-кармелитки вечно молились во спасение души несчастного грешника, испрашивая ему прощение у царя небесного — за самоубийство или за пренебрежение своим долгом? Так или иначе Франц Иосиф самолично указал, чтобы алтарь часовни был установлен именно на том месте, где 30-го января стояла кровать. Далее, он самолично повелел передать графине Лариш-Валлерзее, чтобы та не вздумала появляться на траурной церемонии, и самолично отправил графа Эдуарда Паара к баронессе Вечера с наказом отбыть за границу и пока что не помышлять о возвращении домой: даже его достойно сдерживаемому гневу требовался какой-либо объект (или субъект). Ведь надо было кому-то приписать смерть сына. Что ж, это все-таки человеческая черта, ибо вообще император обладал поразительным талантом абсолютно все превращать в сухие документы и выполнение (или невыполнение) обязанностей.

Четверг 31 января был в Бурге обычным рабочим днем. Учреждения и канцелярии, оправившись от потрясения, снова заработали четко и методично; теперь в их действиях от предыдущей неуверенности и поспешной импровизации даже следа не осталось. В канцелярии обер-гофмейстера заседает похоронная комиссия, решая важные вопросы: какие музыкальные произведения следует исполнять и как украсить катафалк, какие воинские части должны принять участие в траурном шествии, каким маршрутом надлежит двигаться процессии и в какой последовательности составить поименный список четырех тысяч приглашенных. Таких досадных промахов, как непродуманное, второпях выпущенное коммюнике, более не произойдет. А между тем необходимо учитывать массу мелких моментов, которые — стоит только в организацию дела вкрасться ошибке — каждый в отдельности и вместе взятые могут вылиться в скандал и выставить на посмешище возвышеннейший императорский похоронный обряд и благочестивые чувства. Необходимо позаботиться и о народе, который, вероятно, нахлынет в город, чтобы отдать последний долг наследнику; значит, следует распорядиться, чтобы саперы срочно выкопали отхожие места, ну и, конечно, надо посадить под арест всех известных воров-карманников, не говоря уж о политически неблагонадежных элементах, ибо может ли представиться для анархистского покушения более заманчивая цель, нежели императорская фамилия, в полном составе собравшаяся на траурной церемонии? Достаточно одной-единственной адской машины, одного отчаянного безумца и одной точно рассчитанной траектории броска, чтобы склеп в церкви капуцинов оказался переполненным.