Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

Целуем и обнимаем оба с Марьей, она держится из последних сил.

Преданно ваш Виктор

6 июня 1999 г.

Овсянка

(А.В.Астафьевой)

Дорогая Ася!

Юбилей мой сделался форменным бедствием, и я от него очухаться не могу до сих пор, хотя живу в Овсянке с 10 мая. Но и здесь достают, и здесь покоя нет.

В Вологде у меня никаких связей не осталось, кроме семьи сына, который спит и видит, как бы уехать в Пермь из этого ласкового города. Он уже давно полубезработный, и Татьяна, жена его, преподаватель, зарплату получает, как и все учителя. В Москве у меня тоже никого и ничего нет, и лишь в Петербурге нашлась зацепка. Живёт там и работает директором студии документальных фильмов Литвяков Михаил Сергеевич, он обещал что-нибудь для тебя придумать и сделать. Скоро он будет проводить очередной кинофестиваль и хоть временно пристроит тебя, включив в дело, а там, глядишь, и найдётся что-нибудь.

Ты ему позвони, скажи, что по моей просьбе звонишь, и он тебе скажет, что и как. В Питере тоже не просто устроиться, он мне говорил. Девушки со спецобразованием, со знанием языка обивают пороги разных присутствий, в том числе и студий, умоляя хоть о какой-то работе. Тяжкие времена на Руси.

Душа болит, и порой уж начинаешь завидовать мёртвым.

Я зимой маленько пописал «затеси», а то, не работая целый год, совсем осатанел. М. С. по-прежнему тянет ниточку жизни, с трудом тянет, ниточка готова в любую минуту оборваться. Полька домаяла 10-й класс и поступила в физкультурный техникум, больше её ни на что не хватает, а там все такие же, как она, старательницы. Хлопот и забот с ней прибавилось. Скоро 17 лет, а ни ума, ни радения ни в чём нет. Бабушка замаялась с нею.

А в остальном всё на месте, не считая таких мелочей, как воровство ограды с могилы дочери. Но воров уже поймали, скоро суд будет.

В Овсянке всё по-старому. Библиотека работает с большой нагрузкой — туристы, школьники и праздники не дают им скучать, и праздников этих полно. Вот Пушкинские дни помпезно и шумно порой до неприличия сотрясают страну и народ, который везде пляшет и поёт.

Ну, целую тебя. Поклон матери и Зине. Ваш Виктор Астафьев

14 августа 1999 г.

Овсянка

(В.Я.Курбатову)

Дорогой Валентин!

Вот уже несколько писем от тебя, да ещё и альбом замечательный из Ясной Поляны, сыдю, как Петро Николаенко говорит, и что-то никак склеиться не могу. Хоть и шутил Александр Николаевич Макаров, дружочек мой незабвенный, «инфаркт — залог здоровья», да не очень залог-то утешает, у меня он второй, голубчик, и после первого я ещё жеребятился, много работал, а сейчас едва хватает меня на письмо.

Поездка на Урал отпала, дай Бог при докторе, Марье и Андрее сплавать в Игарку. Что-то я по ней истосковался. На теплоходе, я знаю, будет покойно от погоды и пейзажей родных, давно знакомых, при виде которых всегда у меня душа плачет умилённо. Надеюсь на это, а пока вот жилы мне и Марье выматывали, восстанавливая оградку на могиле дочери, разграбленную в конце мая. Вчера закончили сей скорбный труд, немного отлегло, но погода у нас колкая, холодная, и меня ломает, может, и погодою.

Вышли мои «Затеси» в «Новом мире». Построгали их — всё ещё боятся коммунистов и генералов, может, и не напрасно. Знаю я тут одного генерала поблизости — страшный человек.

В огороде всё наросло хорошо, жаркий июль пошёл на пользу, а я в самую жару притухал в больнице, молил дождя, вот и намолил, впору просить И всех, кто выше него, прекратить эту благодать.

Был тут с фильмом Никита Михалков, навестил меня в больнице, сулился за счёт своих фондов и студии пристроить меня в сухой подмосковный санаторий, так, может, в октябре и поеду. Уж больно недомогаю, так и тянет прилечь, а надо бы ноги расхаживать, пущай и с палочкой.

Ребята зажили отдельной жизнью. Полька поступила в физкультурный техникум и по упражнениям имеет сплошные пятёрки, да это не диво, а диво то, что по литературе она сдала экзамен на четвёрку, уж так её Витька, видать, достал, когда и лупил, наверное, что сдала дивчина усе и теперь, говорит, мастером спорта будет. И пусть спорта, но не с понта только...

Уж в компании-то мне в Ясной Поляне не побывать, но если обыгаюсь в санатории, съезжу один, просто так. Володя Толстой пишет, мол, пожалуйста, в любое время.

Ну вот, уже устал, закругляюсь. Обнимаю тебя, целую многократно, спасибо, что не забываешь. Преданно твой В. Астафьев

Р. S. А что это поэт и историк Золотцев на тебя подворотной собачонкой напустился? От чувства неполноценности или от врождённой злобы?