Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

...У меня в этом спектакле возникло какое-то невероятное, поч­ти физиологическое ощущение моей причастности к этой работе Высоцкого. Комплекция у нас разная. Я немного... нет, не выше, а длиннее Владимира Семеновича. Но, как ни странно, мне ужасно было удобно играть в его костюме, который давил мне во многих местах, — френч, галифе, мягкие сапожки. Парик ежиком и наклад­ка на нос тоже были от Высоцкого. Играя Керенского, я даже хрипел как Высоцкий. Не помню, что стремился ему подражать, просто у меня так получалось. Я хотел сделать эту роль, как он. А от самого процесса игры у меня было абсолютное ощущение человека, кото­рого первый раз привели в церковь, — я причастился к этому».

Молодой актер настолько вошел в роль спектакля и предыдуще­го исполнителя, что после спектакля на просьбу: «Владимир Семе­нович, можно ваш автограф?» — размашисто подписывал програм­мки — «Высоцкий». Высоцкий за «подлог» не обиделся, а для Ярмольника это был как перст судьбы — он обрел смелость и уверенность в себе и перенял от Высоцкого не только манеру его игры...

— ...Вы пишете книгу, если правда, о чем она?

— Я не пишу книги как таковой: сел и начал писать роман — нет, я просто стал записывать какие-то свои впечатления в прозе. Они иногда выли­ваются в целые рассказы большие, иногда это нача­ло больших вещей каких-то.

Из ответов на записки

«Пробовал и пробую...» И действительно, свое творчество Вы­соцкий начинал не с песен, принесших ему славу, а с прозы. Первый опыт: вместе со школьным другом Володей Акимовым четырнадца­тилетний Высоцкий пишет «роман» по мотивам толстовского «Ги­перболоида инженера Гарина». Роман назывался простенько — «Ап­парат IL», то есть «испепеляющие лучи». Потом интерес к фантастике временно пропал, а тяга к писательству осталась. В конце 50-х Вы­соцкий пишет два рассказа: «Об игре в шахматы» и «О любителях приключений». Песни вытеснили прозу. Правда в уже зрелом воз­расте он написал еще несколько рассказов и сценариев. Но все эти работы были малы по объему и имели незавершенный вид...

Весной 76-го года Любимов готовит спектакль по повести «Об­мен» самого читаемого писателя в стране Юрия Трифонова. По это­му поводу Трифонов часто бывал в театре. И как-то в апреле Вы­соцкий с Трифоновым говорили о романе «Дом на набережной».

Высоцкий заинтересованно расспрашивал о персонажах «Дома...» и вдруг по ходу разговора неожиданно сказал с некоторым смуще­нием: «А я сейчас тоже пишу роман...» Немногословный, обстоя­тельный Трифонов, всегда больше слушающий, нежели говорящий, вдруг оживился и удивленно спросил: «Вы, роман?..» В ответ Высоц­кий лишь улыбнулся и почему-то предпочел уйти от разговора.

«Роман...» был обнаружен в бумагах Высоцкого после его смер­ти. Отмечено, что работу над «Романом...» он прервал в 1977 году. В рукописи названия не было. Оно появилось впервые в одном из зарубежных изданий после смерти автора.

«Роман...» является прозаической формой главной темы ранне­го Высоцкого — его «дворовых» песен. Критики, разбирая это про­изведение, отметят полную его преемственность по отношению к ранним песням.

«Девочки любили иностранцев» — так начинается этот «Ро­ман...», написанный задолго до того, как появилась на экранах «Ин­тердевочка» — нашумевшая картина на эту же тему П.Тодоровского и В.Кунина. Главная героиня «Романа...» Высоцкого — Тамара Полуэктова, которая хорошо знает дорогу в интеротели, литературная се­стра «Нинки с Ордынки» из песни 1964 года «Наводчица». В юности Тамара полюбила лихого вора — «взрослого уже и рослого парня, с двумя золотыми зубами, фантазера и уголовника» Николая Святенко по кличке Коллега, в обрисовке характера которого также легко узнаются черты песенных героев поэта. Святенко поет одну из ран­них песен Высоцкого — «Ребята, напишите мне письмо» (1964), ко­торую в «Романе...» сочинил Александр Кулешов. Он пел так, «что хорошо становилось на душе, хотя надрыв и отчаяние были в пес­нях, и слова грубые и корявые». В Саше Кулешове Высоцкий выво­дит как бы самого себя. Это не автопортрет, но символ времени, в котором происходит повествование. О Кулешове среди заключен­ных ходят легенды, «что он якобы где-то сидит... или даже убили его». Это очень похоже на прижизненные слухи о самом Высоцком, порожденные обилием его песенных ролей.

В произведении выведены реальные действующие лица. Так, в Театре на Таганке работал пожарник, который рассказывал, как « Ту­хачевского держал <...> за руки, чтоб не падал», врач Герман Абра­мович, который лечит Полуэктову язву, также реальное лицо — хи­рург госпиталя МВД Герман Ефимович Баснер, не раз оказывавший Высоцкому медицинскую помощь. По воспоминаниям В.Янкловича, замысел «Романа...» возник у Высоцкого после беседы с В.Ак­сеновым, который и посоветовал ему написать прозу. Получился рассказ о самом себе, некий самоотчет, попытка сказать на другом (т. е. прозаическом) языке о своей поэтической работе, смоделиро­вать пройденный в поэзии путь, с его основными вехами, в рамках другой художественной системы.