Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Неудачи в кино или сочинительстве сказывались на настрое­нии, охватывало состояние одиночества, непонимания в среде дру­зей и родных.

«Друзей нет! Все разбрелись по своим углам и делам. — Пишет Высоцкий 25 июня в Магадан Кохановскому. — Очень часто мне бывает грустно, и некуда пойти, голову прислонить. А в непьющем состоянии и подавно. Часто ловлю себя на мысли, что нет в Моск­ве дома, куда бы мне хотелось пойти».

Но уже осенью его настроение изменится. И причиной будет, прежде всего, творческая загруженность. Интересная работа в двух фильмах в Одессе и Измаиле, работа в театре над ролью Хлопуши заставит другими глазами смотреть на мир... Из дневника: «У меня очень много друзей. Меня Бог наградил. Одни пьют и мне не дают, другие не пьют, но на меня не пеняют. Все друзья на одно лицо, — не потому, что похожи, а потому, что друзья. И я без них сдохну, это точно. Больше всего боюсь кого-то из них разочаровать. Это-то и держит все время в нерве и в песнях и в бахвальстве моем».

В январе 1967 года режиссер Геннадий Полока дал интервью «Московскому комсомольцу», в котором поделился своими замыс­лами о съемках фильма «Величие и падение дома Ксидиас» по пье­се Льва Славина «Интервенция». Это было даже не интервью, а, скорее, провозглашался манифест отхода от кинематографических штампов в фильмах о Гражданской войне и создания первого со­ветского киномюзикла.

В основу пьесы, написанной в 1932 году, Л.Славин положил подлинные исторические, но почти фантастические события, про­исходившие в 1919 году в Одессе. Правительство Франции прислало в Одессу свои экспедиционные войска, чтобы они не допустили в го­род Красную Армию и превратили Одессу в «вольный город» — оп­лот контрреволюции. Но подпольщики-большевики переманивают на свою сторону у интервентов их солдат, которые отказались быть палачами русской революции и пригрозили, что повернут штыки против собственной буржуазии. Пьеса впервые была поставлена на сцене театра Вахтангова, затем — во многих других театрах.

Г.Полока задумал фильм в жанре комедии-буфф: через цепь аттракционов, балагана, народного зрелища выразить содержание пьесы. Он запланировал все показать подчеркнуто театрально, ус­ловно. Условны декорации — замысловато раскрашенные задники, картонные щиты, причудливые перегородки. Действующие лица скорее маски, чем реальные исторические персонажи. Манера ак­терской игры должна существенно отличаться от привычно кине­матографической. Режиссер хотел возродить этой картиной тради­ции, с одной стороны, русских скоморохов, а с другой — револю­ционного театра 20-х годов. В интервью он просил откликнуться единомышленников.

И действительно, такие люди скоро появились. Первым пришел Всеволод Абдулов. Он с места в карьер начал рассказывать Полоке о Высоцком. Больше всего он рассказывал о песнях Высоцкого. Вско­ре появился и сам Высоцкий. При первой же встрече Полоке ста­ло ясно, что Высоцкий должен играть в «Интервенции». Но кого? После нескольких песен, пропетых Высоцким, режиссер понял: он будет играть Бродского. Трагикомическая сущность этой роли как нельзя лучше соответствовала личности Высоцкого — актера, по­эта, создателя и исполнителя песен, своеобразных эстрадных ми­ниатюр. Не случайно эта роль заинтересовала Аркадия Райкина, ко­торый показывал Полоке некоторые куски из пьесы.

На роль Бродского пробовались и Андрей Миронов, и Миха­ил Козаков... И на первый взгляд, может быть, их пробы выгляде­ли убедительней, и худсовет Высоцкий проиграл. Было высказано мнение, что его достоинства — для театра, для эстрады. Режиссер пытался спорить, но его не слушали. Тогда он сказал, что так, как Высоцкий, будут играть все актеры, что это эталон того, как долж­но быть в картине. Полока стал шантажировать худсовет отказом от постановки. Вроде убедил... Но чем дальше, чем выше по чи­новничьей лестнице продвигались кинопробы, тем проблематичнее становилась вероятность утверждения Высоцкого на роль в филь­ме. Для руководства он в это время был, прежде всего, автором из­вестного цикла песен. В дело вмешался крупнейший художествен­ный авторитет тогдашнего «Ленфильма» Григорий Козинцев. Он не только помог утвердить Высоцкого, но и, когда с картиной стали происходить сложности, он тоже пробовал помочь. По словам Полоки, Козинцев говорил, что Шекспир и Высоцкий где-то близко, и хотел бы снять фильм, где в главной роли — шекспировской роли — должен быть Высоцкий.