Тис Кристоферсен: Ложь об Освенциме

Только отдельные еврейские авторы первого послевоенного времени совпадали, по крайней мере, частично с высказываниями Кристоферсена, что все-таки весьма примечательно.

Так, полный еврей и социалистический руководитель доктор Бенедикт Каутский сообщал в своей вышедшей в 1946 году книге «Teufel und Verdammte» («Черт и проклятый»), что заключенные концентрационных лагерей с 1942 и еще больше с весны 1943 года, учитывая их профессиональную подготовку, привлекались к работам; они частично сотрудничали также с гражданскими рабочими. Каутский сам был, по его собственным словам, с 1938 по 1945 годы заключенным концентрационного лагеря, причем с ноября 1942 года в Освенциме, где он работал, прежде всего, на тамошней фабрике по производству буна-каучука. Поэтому его свидетельства также относятся, само собой разумеется, и как раз к этому лагерю. Об «уничтожении работой» у него нет ни слова. Он сам был бы живым контрпримером. Немцы зависели от рабочей силы евреев, и им было бы неразумно убивать их истязаниями или недостаточным питанием или хотя бы даже только ослаблять их.

Впрочем, мать Каутского умерла в лагере Биркенау, который служил якобы только для «уничтожения», в декабре 1944 года в возрасте 80 лет естественной смертью. В последние недели жизни она даже была размещена в отдельной палате и получала особое медицинское обслуживание. Это следует, во всяком случае, из сообщения одного товарища по заключению, которое было опубликовано в декабре 1945 года в определенно находящейся вне подозрения Wiener Arbeiterzeitung (Венской рабочей газете). Чтобы избежать недоразумений: я не одобряю то, что такие старые люди вообще содержались в концентрационном лагере. Но утверждение, что старики попадали туда только для того, чтобы их там уничтожили газом, однозначно оказывается здесь сказкой! Другой еврейский автор, Бернхард Клигер, назвал в своих написанных в 1946 году — сначала на французском языке — мемуарах «Дорога, по которой мы шли» (первое немецкое издание в 1957) главный лагерь Освенцим I «роскошным лагерем» касательно его оборудования и оснащения, и это было сказано им абсолютно всерьез. Он дальше пишет, что этот лагерь в начале 1944 года стал для находившихся в нем евреев, которые должны были составлять примерно 80 % узников лагеря, прямо-таки «санаторием» и объяснял это дословно так:

«Для нас, евреев, наступило золотое время…»

Это описание Клигера относится, что следует отметить еще раз, к 1944 году. Это был год, когда также Кристоферсен и я сами познакомились с Освенцимом, в котором, однако, согласно легенде мнимое уничтожение евреев должно было достигнуть своего апогея. Хотя Клигер тоже пишет о «убийстве газом» в Освенциме-Биркенау, а также о том, что там в то же время «400.000 венгерских евреев… было уничтожено за несколько недель». Все же, он знает это только со слухов — вероятно, происходивших из более позднего времени, так как он сам жил не в Биркенау, а в главном лагере Освенцим.

И описанное Клигером хорошее настроение размещенных в главном лагере евреев на протяжении 1944 года едва ли было бы объяснимо, если бы всего в трех километрах от них, в Биркенау, действительно ежедневно «уничтожались» тысячи евреев, как гласит известная легенда. Тот, кто ежечасно должен был считаться со смертью, не может даже и в воспоминаниях — как Клигер — говорить о «золотом времени».

Впрочем, из предисловия к книге «Menschen in Auschwitz» (Люди в Освенциме) Германа Лангбайна можно узнать удивительный факт, что Клигер при эвакуации Освенцима весил 85 кг. Бывший писарь в канцелярии медчасти Освенцима, Лангбайн, должен был это знать. Кажется, среди узников были даже «тяжеловесы». Примечательная констатация Кристоферсена, что «проходило некоторое время», пока попавшие истощенными в лагерь арестанты «откармливались», могла быть не такой уж неверной, как могло показаться на первый взгляд. Также я при моих различных посещениях главного лагеря Освенцим в середине 1944 года не видел заключенных, которые производили впечатление истощенных. Был даже приказ Гиммлера от 26 октября 1943 года (!), где всем комендантам лагеря среди прочего предписывалось обеспечить заключенных достаточным питанием для сохранения их работоспособности.

Кристоферсен — как следует из его мемуаров — также не заметил ничего связанного с предполагаемыми массовыми убийствами газом в Освенциме-Биркенау, хотя он постоянно получал для себя рабочих из этого лагеря. Характерно, что объясняет к тому же Рюккерль читателям своей вышеупомянутой книги, «что кое-кто, который временно во время войны был 'в Освенциме', неопровержимо может объяснить, что он совсем не замечал ничего, свидетельствовавшего о существовании газовых камер», именно потому, что «огромный размер комплекса лагеря» и «двойная функция» Освенцима этого якобы не допускали. Рюккерль в своей аргументации не учитывает, однако, одно обстоятельство, которое в остальном играет немалую роль в литературе об Освенциме: видимые издалека признаки сгорания бесчисленных человеческих трупов, а также связанный с этим якобы постоянно парящий над всем комплексом лагеря трупный запах, что, например, уже упомянутый Бернд Науманн в его репортаже об Освенцимском процессе во Франкфурте описывает следующим образом: