Кристоф Мори - Мольер

Цели у всех были разные. Мадлена хотела пробиться в театральные круги. Семья поддерживала ее планы. Жан Батист хотел стабильности, которая позволит ему жить — и неплохо жить — за счет искусства, которое манит его к себе. Женщина хочет блистать, мужчина — строить. Ей — очарование и изящество, ему — организация и управление. Уже на том этапе можно было предположить, что он намеревается стать тем, кем он станет…

Пока они готовились к осуществлению своего предприятия, испытывая смешанные чувства воодушевления, любви и опаски, несколько событий вставили им палки в колеса.

В начале весны умер Жозеф Бежар. Мари Эрве собрала детей и предложила им отказаться от наследства, «более обременительного, нежели прибыльного». В самом деле, долгов накопилось множество, и со смертью добряка Бежара раскрылись все его секреты и дела, которые он вел весьма недальновидно. Мадлена разочарована: начинать придется с нуля, на сущие гроши.

Жан Поклен ничего не смыслит в театре. Он не любит Бежаров, знакомцев своего тестя, считая их транжирами. Он отгораживается от них и не хочет фигурировать ни в одном официальном документе, чтобы его адрес не упоминался в связи с этой авантюрой; пусть никто даже не воображает, что он даст денег на создание актерской труппы. Он взял нового ученика, восемнадцатилетнего Рока Торе, на шесть лет за 60 ливров в год, и переехал из Обезьяньего домика в дом под образом святого Христофора, купленный десять лет тому назад. Пусть каждый занимается своим делом. Жан Батист перебрался на улицу Ториньи и поселился там официально. Отношения между отцом и сыном складывались непросто. Все надежды Жана на стабильность и преемственность рушились. Жан Батист боялся упреков. Отсюда всего один шаг до серьезных разногласий, непослушания на грани бунта и конфликта поколений. Потому что Мольер выведет на сцену упрямых отцов-тиранов? Потому что жизнерадостность его пьес противостоит заведенному порядку? Потому что из Мольера хотели сделать символ юности, добившейся успеха вопреки отцовской воле? Но это значило бы забыть о тайной, но постоянной поддержке Жана Поклена, а главное, не принимать в расчет серьезность Жана Батиста. Его представляют себе громогласным, каким он будет на сцене. Он же был скрытным, рассудительным и старательным. Он знал, что нужно выпутываться самому:

Смерть не очень-то торопится угождать господам наследникам. Пока ты собираешься пожить на счет умершего родственника, можешь и сам с голоду сдохнуть [31] Лекарь поневоле. Действие 2, явление 3. Перевод Н. Ман. .

Жан Батист знает, что может рассчитывать на своего отца, но тот, не имея ни малейшего представления об открывающемся перед ним мире, будет призывать его к величайшей осторожности.

Четырнадцатого мая умер Людовик XIII. Последуют ли из-за этого какие-то изменения в жизни королевского обойщика? Новый король слишком юн, чтобы править (Людовику XIV всего шесть лет). Регентша Анна Австрийская, направляемая Мазарини, стремится к стабильности: двор не уедет из Парижа, чтобы завершить образование принца. Так думает Жан Поклен. Дальнейшие события покажут, что он ошибался.

Мазарини стремится продолжить дело своего предшественника. Но его темперамент подсказывает ему другие методы: наблюдать, вести переговоры, действовать гибко, отступить под напором событий, чтобы потом повернуть их к своей пользе. Соперники этим воспользуются и вмешаются. Однако тростник гнется, но не ломается. Это продлится восемнадцать лет — столько же, сколько правление Ришелье. Королева продолжает ходить в театр. Может быть, именно поэтому Мольер посвятит ей свою «Критику „Школы жен“»? Воспитывая своего сына Людовика, Анна Австрийская уделяет большое внимание драматическому искусству, спектаклям. Регентство предполагает достаточно времени, чтобы выстроить здание, каким бы оно ни вышло. В определенный момент, с приходом к власти нового короля, там можно будет найти себе местечко и обрести положение.

Эти соображения отсрочат официальное создание «Блистательного театра», 30 июня, в присутствии нотариусов Дюшена и Фьеффе, которые явятся на улицу Перль, чтобы зачитать и подписать соответствующий документ:

«Присутствовали лично: Дени Беи, Жермен Клерен, Жан Батист Поклен, Жозеф Бежар, Никола Бонанфан, Жорж Пинель, Магдалена Бежар, Магдалена Маленгр, Катрин де Сюрли и Женевьева Бежар… которые заключили по добровольному согласию между собой следующие статьи договора, объединяясь для того, чтобы представлять комедию, труппе же их дано наименование „Блистательный театр“. В силу оного договора никто не может выйти из труппы без уважительных причин, не уведомив о том за четыре месяца до срока, равно как и труппа не может уволить никого, не уведомив о том за четыре месяца заблаговременно. Кроме того, новые театральные пьесы, поступающие в труппу, будут в бесспорном распоряжении авторов, и никто не может жаловаться на то, какая роль ему достанется; напечатанные пьесы, если автор не вправе ими распоряжаться, поступят в распоряжение труппы, и решения будут приниматься большинством голосов, с учетом договора, заключенного по этому поводу между оными Клереном, Покленом и Жозефом Бежаром, которые должны по очереди играть роли героев, не нарушая прерогативы, которую они предоставляют упомянутой Мадлене Бежар, выбирать роль, какая придется ей по нраву; все вопросы, относящиеся к их театру и возникающие обстоятельства, как предвиденные, так и непредвиденные, будут улаживаться труппой большинством голосов, дабы никто не мог оспорить принятое решение; те же, кто выйдут из труппы по полюбовному согласию, с соблюдением вышеупомянутого правила о четырех месяцах, получат свои доли всех расходов, декораций и других вещей, внесенные со дня их поступления в труппу и вплоть до выхода, согласно их стоимости, оцененной сведущими людьми и утвержденной со всеобщего согласия; те же, кто покинут труппу из-за разногласий или кого труппа будет вынуждена выгнать вон из-за неисполнения их обязанностей, не смогут претендовать на раздел и возмещение расходов; те же, кто выйдут из труппы и злонамеренно не пожелают исполнять вышеозначенные статьи, будут обязаны возместить труппе ущерб, для чего будут заложены их экипажи и вообще всё нынешнее и будущее имущество, в каком бы месте и в какое бы время ни удалось их обнаружить…»