Кристоф Мори - Мольер

Арендная плата была чрезмерной. Два самых известных актера обратились за помощью к королю и получили ежегодную пенсию в 12 тысяч ливров, право вывешивать афиши красного цвета и звание «единственной королевской труппы». Руководил ею Робер Герен, выступавший на сцене в образе Гро-Гильома, у которого было такое забавное лицо, что при виде его невозможно было удержаться от смеха. Выступая также под псевдонимом Ла Флер, он составлял веселое трио с Югом Герю, он же Флешетт, он же Готье-Гаргиль, и Анри Леграном, он же Бельвиль, он же Тюрлюпен.

Эти актеры шли на риск. В то время как женские роли из приличия играли мужчины, они ввели в свою труппу в 1607 году первую в истории актрису — Рашель Трепо, чем заманивали к себе более многочисленную публику, желавшую посмотреть на настоящую женщину на сцене.

Тридцать лет спустя актрисы должны были излучать очарование и непринужденно держаться на сцене. Так что Мадлену Бежар ожидала блестящая театральная карьера.

Гро-Гильом передал руководство Бургундским отелем Пьеру Лемесье, он же Бельроз, который возглавлял труппу двадцать пять лет. Он пользовался поддержкой Ришелье, страстного театрала, тоже писавшего пьесы, и смог добиться через него нескольких «королевских приказов», позволявших переводить актеров из театра Марэ. Так было сделано после триумфа «Сида»…

Если не удастся попасть в Бургундский отель, Мадлена поступит в Марэ.

Эта труппа, созданная в 1634 году с легкой руки Гильома Дежильбера, он же Мондори, сначала скиталась по провинции, а затем обосновалась в зале для игры в мяч в тупике Берто [29] Ныне улица Бобур, дом 37. . Из-за преследований Братства Страстей Господних, требовавшего отчислений, она переехала в зал для игры в мяч в квартале Марэ, в дом 90 по улице Вьей-дю-Тампль, и пользовалась расположением Пьера Корнеля, который отдавал свои пьесы исключительно ей. Казалось, триумф был обеспечен, если бы Бельроз не «зудел» в уши кардиналу, чтобы переманить к себе лучших актеров. После «Сида» в Бургундский отель перешли замечательный комик Жодле и его брат Лэпи, а также еще два актера, на которых держался репертуар. Труппа была просто искромсана!

Но Мондори был энергичен, а главное, верил в свое ремесло, и это позволило ему воссоздать цельную труппу и в две недели поставить «Софонисбу» Мерэ — настоящую трагедию по Титу Ливию, в которой соблюдалось единство времени. Это был триумф.

Мондори, сын судьи, поступил в театр в шестнадцать лет. Он женился на женщине, «которая не вылезала из церквей, никогда не выходила на подмостки, так же как он никогда не играл в фарсе», — писал Тальман де Рео в «Занимательных историях». Репертуар он составил из произведений начинающих драматургов: Жана де Ротру, Скюдери и, конечно, Франсуа Тристана Лермита.

Последний вполне мог бы помочь Мадлене, чья тетя вышла замуж за его брата, Жана Батиста Лермита. Друг Теофиля де Вио, поддерживаемый Ришелье, он мог бы ввести ее в круг лучших актрис Марэ — необходимый этап перед поступлением в Бургундский отель. Мондори блистал в его пьесе «Марианна» в роли Нерона. Он играл ее с такой самоотдачей, что у него даже отнялся язык, и сцену пришлось оставить.

Вилье, второй человек в труппе Марэ, принял в нее Филидора — близкого друга Корнеля, который даже был крестным одного из его сыновей. Корнель тоже мог бы помочь Мадлене начать театральную карьеру. Если не директор труппы, то один драматург мог замолвить за нее словечко — Шарль Беи, например, адвокат в парламенте: она была знакома с его братом Дени, книготорговцем в предместье Сен-Жак, который любил театр — и как зритель, и как актер.

Как любая актриса, она ждала своего часа, роли, которая произведет неизгладимое впечатление и окончательно утвердит ее в театральном мире.

Мадлена была исключительной личностью: мечтала о сцене, жила как свободная женщина и оберегала свою семью от «заскоков» своего отца. Она была опорой дома Бежаров, обладая властностью и здравомыслием служанок из будущих пьес Мольера.

Брат Тристана Лермита был завсегдатаем особняка графини Моденской Маргариты де ла Бом де ла Сюз, которая вышла замуж за человека много моложе ее — Эспри де Ремона, графа Моденского. Тот каждый день проходил под окнами Бежаров, направляясь в особняк Гизов: он был камергером брата короля, Гастона Орлеанского. Супруги жили раздельно: она поселилась в замке Маликорн в Мэне, он остался в Париже. Ему было двадцать восемь лет, он мечтал о славе. Увидев однажды Мадлену, обладающую столь естественным темпераментом, он, разумеется, влюбился в нее, купил ей дом на улице Ториньи. У них родился первый ребенок — Франсуаза. В крестные выбрали Жана Батиста Тристана Лермита. Вторая дочь, Арманда Грезинда, родилась в 1638 году, в один год с будущим Людовиком XIV. Арманда никому не сможет признаться, чья она дочь. Дитя графа Моденского, изменчивого и мятежного, и Мадлены Бежар, уже известной в своем кругу актрисы, Арманда Грезинда будет жить в общине Бежаров, в этой большой семье, распахнувшей свои объятия юному Поклену.