Юрий Пантелеев - Полвека на флоте (со страницами)

— Уже без семи минут шесть, а десанта не видно. Флот, видимо, не может точно по времени провести высадку. Пойдемте, товарищи, погреемся в палатке…

Малиновский, а за ним и все остальные зашуршали сапогами по крупной гальке, поднимаясь на пригорок, к большой штабной палатке.

Я остался на месте, настроение — хуже некуда. Гинкул, заметив это, нарочито громко, чтобы все услышали, доложил:

— Товарищ адмирал! Высадка будет ровно в шесть часов, как приказано…

Малиновский повернулся, сердито нахмурился, что-то хотел сказать, но в это время до нас донесся гул дизелей. Корабли скрывала от нас огромная скала, ограждающая бухту с севера. Наконец из-за нее стали выскакивать десантные корабли — один, другой, третий… Они шли

[309]

кильватерной колонной, затем развернулись строем фронта и понеслись к берегу. «Молодец Щекотов!» хотелось крикнуть. Первая аппарель откинулась почти у ног маршала Малиновского, и по ней осторожно выкатился танк.

— Товарищ маршал, — обратился я к главкому, — разрешите сверить часы. У меня ровно шесть…

Малиновский сделал вид, что не расслышал.

Из одних кораблей с шумом и лязгом выползали танки, из других выбегали бойцы. Ко мне подошел генерал-полковник Бирюзов и тихо на ухо шепнул:

— Адмирал, один — ноль в пользу флота!..

Учение прошло хорошо, и главком после разбора наградил ценными подарками командира отряда и всех командиров десантных кораблей, поощрил также многих солдат и матросов.

Масштабы учений расширялись… Позже на большом совместном учении мы высаживали уже стрелковую дивизию с плавающими танками. Десантом командовал генерал-лейтенант Преображенский, а высадкой контр-адмирал Збрицкий. На учении присутствовали Министр ВМФ Н. Г. Кузнецов, представители частей округа, гости из Китая, Кореи и Монголии.

Главком Малиновский и в этот раз придирчиво следил, чтобы точно выдерживались сроки нанесения ударов. Ведь в бою фактор времени всегда имеет решающее значение.

И это учение прошло успешно. Особенно хорошо действовали морские летчики. Новый командующий авиацией флота генерал-лейтенант Н. С. Житинский за отличную организацию воздушных ударов заслужил похвалу главкома. И возможно, этот случай явился одной из причин того, что года через два генерал Н. С. Житинский стал начальником кафедры тактики авиации Военно-морской академии.

Как-то Р. Я. Малиновский решил посмотреть стрельбу крейсера главным калибром. На крейсер «Калинин» с маршалом прибыли генерал-полковник С. С. Бирюзов и начальник артиллерии округа генерал-лейтенант В. И. Казаков. Погода выдалась тихая, светило солнышко, видимость была отличная. Вышли в море, развили полный ход…

Присутствие на борту высокого начальства всегда волнует моряков. Командир крейсера капитан 1 ранга Аистов стоял в боевой рубке сосредоточенный, молчаливый.

[310]

Начальник политотдела соединения капитан 1 ранга А. И. Носков и политработник корабля капитан 2 ранга Н. Н. Журавко переходили из башни в башню, беседовали с артиллеристами, ободряли их перед предстоящим экзаменом. Это были сильные политработники, умеющие найти путь к матросскому сердцу.

На горизонте появился «противник» — морской буксир с большим корабельным щитом. Сыграли боевую тревогу.

— А вы в буксир не запалите? — спрашивает маршал.

Генерал Казаков поясняет, что буксирный конец достаточно длинный и такого выноса по целику быть не может. Я думаю, что маршал сам прекрасно понимал это, но не мог отказать себе в удовольствии дружески подтрунить над моряками.

Легли на боевой галс, дана команда открыть огонь. Корабль вздрогнул. В лицо ударяет волна горячего воздуха, хотя мы и стоим на самом верхнем мостике, далеко от орудий. Генералы следят в бинокли за стрельбой. Недолет! Еще недолет! Перелет! Старший артиллерист корабля капитан 3 ранга Г. А. Павлов прекращает стрельбу, чтобы ввести необходимые поправки. Воспользовавшись этой паузой, Р. Я. Малиновский тихо, но так, чтобы все слышали на мостике, говорит:

— От буксира снаряды, правда, упали далеко, но и от щита не близко…

Последние слова заглушил громовой залп всех орудий главного калибра. На этот раз всплески от падения снарядов совсем закрыли щит. Генерал Бирюзов восторженно восклицает: