Альфред Кейзерлинг - Воспоминания о русской службе

Произошло же вот что. На больших центральных складах в Усть-Каре хранился провиант, необходимый для всего Нерчинского каторжного района, — полный годовой запас, который из западных зерновых областей Сибири свозили в Сретенск, а оттуда весной и летом на больших баржах доставляли по Шилке в Кару. Проезжих береговых трактов тогда не существовало, так что возможность создать запасы имелась лишь в паводок; зимою же провиант на санях развозили по тюрьмам.

Склады представляли собой деревянные постройки и стояли кучно, чуть ли не вплотную друг к другу. Лето выдалось необычайно засушливое, и однажды ночью по неведомой причине склады сгорели дотла. Речь могла идти только о поджоге, потому что все постройки вспыхнули разом; причем поджог устроили так ловко, что гасить было невозможно. Тюремная администрация сообщила, что это не иначе как дело рук специалистов-поджигателей из числа арестантов, поквитавшихся таким образом с полковником Потуловым, который был у них крайне непопулярен. По заявлению самого полковника, в пожаре погибли двое арестантов, что как будто бы подтверждало высказанное им подозрение.

Несколько недель спустя в Петербург на имя генерал-губернатора Корфа пришла из Иркутска телеграфная депеша, что в тамошнюю полицию явился беглый карский арестант и сообщил следующее: полковник Потулов, посулив солидное вознаграждение, уговорил его и еще двух арестантов поджечь склады в Усть-Каре; полковник лично во всех подробностях проинструктировал их, как это сделать, и снабдил всем необходимым для поджога — словом, руководил каждым их шагом; сторожей он удалил, а сам остался на месте. Когда же трут загорелся и повсюду вспыхнуло пламя, он набросился на арестантов и двоих свалил, лишь этому одному удалось убежать. И он сразу решил заявить на полковника, «так как тот подло с ними обошелся», но побоялся делать это в Забайкалье, где у полковника всюду друзья, — вот почему и выполнил свое решение только в Иркутске.

Получив эту депешу, барон Корф назначил расследование и приказал взять полковника Потулова под стражу.

Как выяснилось, склады действительно были пусты: Еще зимой Потулов продал все запасы «Шалтуге» {5} 5 Шалтуга — речь идет о т. н. «Желтугинской республике», крупном вольном сообществе золотоискателей, существовавшем в 1883–1886 гг. на р. Желтуге в Маньчжурии («Китайская Калифорния») и управляемом выборными органами. , разбойничьей вольнице, которая обосновалась в Приамурье, на китайской территории. Возникла эта странная вольница — «республика» беглых каторжников и авантюристов — немногим раньше на очень богатом, случайно открытом бродягами, то бишь беглыми арестантами, золотом месторождении; конечно, ни Россия, ни Китай ее не признавали, и легально она никак не могла обеспечить себя провиантом, однако же платила самую высокую цену — природным золотом. Потулов воспользовался этим, рассчитывая, что в летнюю навигацию сумеет вновь заполнить склады зерном, купленным по нормальным ценам. Но страшный неурожай в Западной Сибири и Забайкалье и низкий уровень воды в реках перечеркнули его план. Он предвидел, что осенью и зимой запасов катастрофически не хватит и тогда его вина непременно раскроется, ведь по всем книгам провиант должен быть на месте.

В начале августа я прибыл в Сретенск, где меня ожидали точные телеграфные инструкции генерал-губернатора и предоставленные им широкие полномочия. Пароходик почтового ведомства уже стоял у причала, готовый немедля доставить меня в Усть-Кару, до которой было еще 200 верст.

К Усть-Каре мы подошли в ночной темноте. Уже издали я заметил яркий отблеск огня — на пристани пылал большой костер, в зареве которого я мог различить обугленные развалины сгоревших складов. Возле костра сновали серые фигуры в арестантских халатах, с факелами в руках, и несколько человек в парадных мундирах тюремных чиновников.

На берег бросили швартовы, проложили сходни, один из тюремных чиновников поднялся на борт и доложил мне, что в Усть-Каре все благополучно, в тюрьмах столько-то арестантов, столько-то в лазарете, столько-то в отсутствии, где они — неизвестно; для моего приема и проживания все подготовлено, он ждет дальнейших распоряжений.

Из полученной в Сретенске телеграммы моего шефа я сделал вывод, что на местных чиновников полагаться не следует и с самого начала лучше быть от них независимым. Резиденция главной администрации находилась на золотом прииске Нижняя Кара, в 15 верстах от Усть-Кары; там тоже было несколько тюрем, где содержались каторжники, которых кабинетская администрация использовала на работах в золотом руднике. Десятью верстами дальше располагался второй рудник — Верхняя Кара, тоже с тюрьмами и мастерскими.