Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Английское правительство «по представлению нашего посла в Пекине князя Кудашева освободило меня от службы, так как мое присутствие стало необходимым на нашем Дальнем Востоке», – напишет вскоре Александр Васильевич, но справедливым было бы, кажется, уточнить, что служба эта закончилась, фактически так и не начавшись: не известно никаких контрактов, которые заключал бы Колчак, данных им подписок или обязательств и проч.; более того, как будто принимая нового добровольца и сразу же отправляя его в столь дальнюю командировку, британское командование не позаботилось об элементарном назначении Александру Васильевичу какого бы то ни было жалованья, и все переезды ему приходилось совершать за свой счет. Таким образом, англичане и сами вряд ли считали Колчака «кондотьером», состоявшим на их службе, или хотя бы своим агентом. Теперь же дороги окончательно разошлись, и путь Колчака лежал в Пекин, на переговоры с Кудашевым.

Александр Васильевич не случайно упомянул о «представлении нашего посла». За то время, пока он перемещался из Шанхая в Сингапур и обратно, в Харбине и Пекине строили самые серьезные планы. Еще 1 марта американский консул сообщал из Харбина, что «организация по оказанию помощи Семенову», среди членов которой он называл Хорвата и Кудашева, планирует «для восстановления порядка на Дальнем Востоке и популярного правительства в Сибири» сформировать «армию во главе с адм[иралом] Колчаком». 29 марта как о чем-то решенном говорилось о намерении Хорвата, в случае получения союзной поддержки, создать «совещательный кабинет» со включением в его состав Александра Васильевича. Тогда же, в двадцатых числах марта, хорватовский официоз «Вестник Маньчжурии», опережая события, объявил о «прибытии в Харбин из Шанхая адм[ирала] Колчака». Начиналась даже «междоусобная борьба» вокруг громкого имени адмирала: группа социалистов, называвшая себя «Временным Правительством Автономной Сибири» и выводившая свои полномочия от так и не собравшейся «Сибирской Областной Думы» (род краевого «предпарламента», созыв которого предполагался в декабре 1917 года, но был воспрещен большевиками), 3 апреля собиралась предложить Колчаку пост управляющего морским министерством.

«Кудашев, ознакомив меня с положением на Дальнем Востоке, – рассказывает Александр Васильевич, – говорил, что мне следовало бы принять на себя командование военными силами, которые формируются в полосе отчуждения Восточно-Китайской дороги и, кроме того, принять на себя распределение сумм, поступающих от союзников; он обратил внимание на то, что придется противодействовать стремлению Китая захватить в свои руки Восточно-Китайскую дорогу, и, наконец, заявил, что мое положение определится с приездом в Пекин Хорвата… Хорват предложил мне войти в Правление Восточно-Китайской ж[елезной] д[ороги] в качестве члена его, ведающего военными силами в полосе отчуждения этой дороги». И, судя по всему, сотрудничество Колчака с Кудашевым и Хорватом началось еще до официального оформления положения и должности адмирала.

Так, 8 апреля, после того, как Совнарком в паническом ожидании высадки войск Антанты во Владивостоке потребовал от своих дальневосточных представителей немедленной эвакуации тамошних запасов, пекинское посольство обратилось к русскому послу в Токио с настояниями «просить японцев принять все меры для воспрепятствования вывозу боевых материалов и их охраны» с комментарием (предположительно Кудашева): «Об этом меня просят Хорват и Колчак» (это, кстати, серьезный удар по версии об «японофобии» адмирала). А 30 апреля американский посланник в Пекине сообщал государственному секретарю США Р.Лансингу:

«Русский посланник, Хорват и Колчак сегодня официально уведомили меня о создании Комитета директоров КВЖД… Посланник сказал, что в охранные войска КВЖД намечено набрать 17 тыс[яч] чел[овек]. Семенов будет находиться в подчинении Колчака, которому поручено руководство военными вопросами…

… Я спросил, будет ли Комитет сотрудничать с ответственным правительством, если таковое возникнет в России. Колчак многозначительно заметил, что организационное сотрудничество с большевиками невозможно, так как принципы их политики несовместимы с законом и порядком».

Александр Васильевич как будто отвечал не на тот вопрос, который был ему задан, – однако на поверку именно этим ответом разоблачался подтекст американских вопросов и американских колебаний. В самом деле, Лансинг передал в Пекин инструкции, содержавшие вполне определенную формулировку «относительно соперничающих группировок в России»: «Хотя союзные правительства не признали Советов, они заинтересованы в поощрении их противодействия Центральным державам». 8 мая 1918 года лидеры Антанты все еще не теряли надежды, что большевики возобновят войну против своих германских союзников…