Майкл Мориц - Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир

Возняк считал уверенность Марккулы неуместной и в разговоре с родителями решительно заявлял, что главный инвестор Apple потеряет все деньги, до последнего цента. Он не разделял энтузиазма Марккулы и подумывал о том, не принять ли предложение Hewlett-Packard и не переехать ли в Орегон. Его жене Элис тоже не очень нравился бизнес, отнимавший много времени и не приносивший большого дохода. "Я предпочитала надежность и регулярную зарплату", — вспоминала она. Когда Марккула поставил условие, что Возняк должен перейти на постоянную работу в Apple, разногласия достигли критической точки. Марккула, Джобс и Холт обсуждали, справятся ли они без Возняка, и всячески угрожали ему. "Мы сказали ему, что если он не перейдет в Apple Computer, то может проваливать, — вспоминал Холт. — Но и это не помогло. Он стонал, ворчал и тянул резину еще пару недель". Джобс развернул массированную кампанию, пытаясь повлиять на Возняка. Он звонил его друзьям, жаловался, что не знает, что делать, просил помочь. Он приходил к родителям Возняка, плакал, умолял. Марккула действовал другими методами, терпеливо объясняя: "Если хочешь превратить идею в деньги, нужна компания". Впоследствии Возняк признался: "Как только я решил, что делаю это ради денег, все пошло как по маслу".

Формальностей было немного. Apple Computer Company была официально зарегистрирована 3 января 1977 года, а в марте 1977 года приобрела акции коммерческого партнерства за 5308,96 доллара. Чтобы избежать осложнений, Марккула настоял на выкупе доли Рона Уэйна. Уэйн был очень доволен, получив чек с суммой, на 1700 долларов превышавшей стоимость бумаги, на которой он был напечатан. Однако были и более серьезные вопросы. Поскольку Марккула никогда не изъявлял желания руководить компанией, требовалось найти человека, который будет вести все дела. Возняк вспоминал: "Майк сказал, что если он дает деньги, то хочет, чтобы кто-то следил, как они тратятся".

По мнению Марккулы, таким человеком мог стать Майкл Скотт, карьера которого тесно переплеталась с его собственной. Оба пришли на работу в Fairchild в один и тот же сентябрьский день 1967 года, и их посадили в смежные кабинеты. Какое-то время Марккула работал в подчинении у Скотта, который был на год его младше. Они ничем не отличались от своих сверстников. Обсуждали корпоративные сплетни и состязались в точности предсказания, с какой скоростью будут падать цены на полупроводники.

Обнаружив, что родились в один день, 11 февраля, они завели традицию ежегодно устраивать праздничный ланч. Именно во время этой традиционной встречи в феврале 1977 года Марккула спросил Скотта, не заинтересует ли его должность президента Apple.

Скотт, как и сам Марккула, был в душе инженером. Он вырос в Гейнсвилле, штат Флорида, а в старших классах по вечерам и выходным дням пропадал в вычислительном центре университета, где возился с компьютерами IBM 650, которые в конце пятидесятых были самыми популярными вычислительными машинами в мире. Учиться он пошел не в МТИ, а в Калифорнийский технологический институт, поскольку снегу предпочитал тепло, и своей специальностью выбрал физику. После окончания университета Скотт два года проработал инженером в подразделении Beckman Instruments в Южной Калифорнии, которое разрабатывало наземные стенды для испытаний ракет Saturn. Компания Beckman пользовалась популярностью у торговых агентов Fairchild, выполнявших задания Дона Валентайна. Скотт перешел в Fairchild (отчасти соблазненный обещанием выплаты 100 долларов за каждого привлеченного рекрута). Проработав там пару лет, он разочаровался в корпоративной политике и ушел в National Semiconductor.

В тридцать два года Скотт управлял производством стоимостью 30 миллионов долларов, выпускавшим гибридные аналого-цифровые микросхемы. Работа в National Semiconductor считалась не самой престижной, но должность Скотта, бывшего директором одного из направлений, была достаточно важной, а в подчинении у него находилось около восьмисот человек. Он был успешен, без труда выдерживал разносы президента компании, отличавшегося буйным нравом, то и дело колотившего кофейные чашки, и отказался от предложения возглавить завод на Дальнем Востоке, решив остаться в Калифорнии. К моменту ланча с Марккулой Скотт понял, что устал. "Мне все надоело. Я четыре года занимался одним и тем же", — рассказывал он. Скотт рассматривал организацию компании с точки зрения инженера: "Это как бесконечная шахматная партия. Задача состоит в том, чтобы построить единую систему, которая работает самостоятельно и имеет собственный контроль и баланс. Я хотел убедиться, что могу создать такую систему с нуля". Это был невысокий, плотный мужчина, ходивший со сжатыми кулаками. Он носил очки, коротко стригся, имел привычку накручивать волосы на палец, одевался по большей части в футболки, обтягивавшие нависавший над ремнем живот, и в хорошем настроении выглядел как благодушный владелец автомобильной свалки. Он производил впечатление человека, который с удовольствием управлял бы автоматизированным заводом из кресла перед компьютерным терминалом, поставив рядом банку пива Budweiser и включив фоном "Полет валькирий".