Вадим Бакатин - Избавление от КГБ

Столь быстрый уход Л. Шебаршина не входил в мои планы, но и не был трагедией. В разведке, привыкшей к самостоятельности, было достаточно опытных заместителей.

Однако ситуация, сложившаяся в этот момент вокруг КГБ, о которой я скажу позже, требовала принятия немедленных шагов по выделению разведки в самостоятельное, независимое от КГБ ведомство. Шебаршин был сторонником как этой меры, так и поэтапного сокращения разведки примерно на одну треть. Поэтому его уход несколько, но только несколько, осложнял ситуацию.

Необходимо было быстро найти крупного известного политического деятеля, способного в новых условиях возглавить самостоятельное и очень важное для Союза специфическое ведомство.

Таким человеком стал Евгений Примаков. Все, от кого это зависело и с кем советовались, считали, что это наиболее подходящая кандидатура. Сам Евгений, которому претила неопределенность неоформившихся президентских структур, с желанием шел на эту работу.

Все упиралось в позицию Ельцина.

В эти дни он был далеко за пределами Москвы. Мне удалось уговорить его по телефону, и он дал согласие. Я пишу об этом не потому, что «удалось уговорить». Это не так. Ельцина не уговоришь. Дело в другом. Президент России поверил мне. Он так и сказал. Позже он сказал Е. Примакову, что для него это было непростое решение. А еще позже после личной откровенной встречи с кадрами разведки он убедился, что это был правильный выбор. Нападки на Примакова в средствах массовой информации будут продолжаться. Это неизбежно. И если он будет спокойно к этому относиться, я убежден, что его прекрасная осведомленность в области международной политики, опыт, оперативность, организаторский талант, открытый к новому аналитический ум будут способствовать выходу разведки на качественно новый уровень, отвечающий подлинным интересам России, СНГ и реалиям новых межгосударственных отношений.

С первых часов работы я был неприятно удивлен довольно слабой исполнительской дисциплиной и некачественной постановкой самого элементарного делопроизводства в КГБ. Любой, кто хоть немного сталкивался с управленческой работой, прекрасно понимает, как много зависит от таких, казалось бы, мелочей, как быстрая и качественная подготовка документов, контроль за исполнением решений и так далее. Пришлось заменить начальника Секретариата, теперь его возглавил начальник Управления «ОП» Дмитрий Лукин, который без особой охоты пошел на это. Было видно, что душа у него лежит не к бумажной, а практической работе. Через несколько месяцев Лукин вернулся в «ОП», уступив место бывшему председателю КГБ Украины Николаю Голушко.

Начальником Аналитического управления назначил Владимира Рубанова. В свое время тот вынужден был уйти из системы госбезопасности из-за постоянных конфликтов с Крючковым.

Анатолий Краюшкин возглавил Десятый (архивный) отдел. Сразу выяснилось, что в архивах КГБ больше интересующей меня информации, чем докладывали вначале.

Одна из идей, с которыми я шел в Комитет, заключалась в том, что, по моему убеждению, спецслужбам совершенно необязательно строиться по военному принципу — с присвоением званий и так далее. Такая милитаризованность неизбежно приводит к жесткой иерархичности, погоне за «звездами», поиску высоких «потолков», к насаждению своего рода «духа казармы». Не случайно, что во многих странах мира спецслужбы не строятся по армейскому принципу. Конечно, невозможно вот так, сразу изменить старую практику. Звания много значат для кадрового сотрудника КГБ — прежде всего в моральном плане. Да и система денежного содержания крепко с этим связана. Менять это надо. Но это — дело далекого будущего.

Сам я отказался от предложенного М. С. Горбачевым звания генерал-полковника (в бытность министром внутренних дел мне присвоили звание генерал-лейтенанта). Я пригласил на работу в свой аппарат несколько гражданских лиц, никогда ранее не имевших никакого отношения к КГБ, но обладавших широким кругозором, демократическими убеждениями, специальными знаниями в различных областях. Моими помощниками и консультантами стали доктор исторических наук, политолог Вячеслав Никонов; кандидат экономических наук Владимир Гуров, работавший в Московском университете и рекомендованный мне Григорием Явлинским; доктор юридических наук Юрий Скуратов, ранее возглавлявший юридический факультет на Урале. Руководителем приемной стал рядовой запаса Александр Дворядкин. Все они сохраняли статус гражданских лиц. Нельзя сказать, что мой эксперимент в полной мере удался; эти люди чувствовали себя во многом инородным телом в организации, где многое продолжает определяться званием.