Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

Как-то, вернувшись с очередного допроса, в своей ненавязчивой, изливающейся манере, он случайно обронил фразу о разговоре при нём милиционеров о якобы завязавшемся романе у жены нашего третьего сокамерника с одним из них. С тех пор Алексей начал если не чахнуть, то понемногу терять интерес к жизни. Было заметно: всё, что он делал — от занятий спортом, книг, приготовления пищи до стирки, — даётся ему троекратно тяжелее, чем до этой злополучной фразы.

Уже через месяц на прогулке Глеб рассказал, что имел один на один объяснительный разговор с Лёхой, во время которого тот допытывался о каждой мелочи этой фразы. Чувствуя себя виновником произошедшего, парень не находил себе места, и от лёгкости атмосферы осталась только оболочка, уже начинающая рваться при небольших шероховатостях, на которые раньше и внимания не обращали.

Я не выдержал, и после возвращения с очередного допроса чуть ли не в одно время с Алексеем, пока не вернулся Глеб, завёл разговор на наболевшую тему. Он долго молчал, казалось, отстранённо думая о своём. Я же, как попугай, прокручивал одну и ту же мысль, но на разные лады, в надежде пробить брешь в замкнутости, и лишь когда сказал, что и у меня тоже, кажется, не всё в порядке, начиная приводить примеры в подозрительности, изобретая их на ходу, услышал: «И у меня так же, вроде бы ничего, а душа всё чувствует какую-то недосказанность. Надоело, завтра буду сознаваться во всём, что на меня навалят!» — попробуйте в таком состоянии переубедить человека, а помощи ему, кроме как от сокамерника, ждать не откуда.

Глеб, тем временем, пронырливо всё разузнал, и оказалось, что действительно, то ли от безысходности и горя, то ли, возможно, увидев человеческое сострадание, девушка пошла на контакт, а будучи привлекательной…

Конечно, Алексею было тяжело, но никто из нас не может знать свою дорогу заранее, никто не знает, как повёл бы он себя, окажись на её месте. Какие бы ошибки были совершены, сколько бы их случилось, как бы они могли отразиться на жизни, которая и так, на сегодняшний день, потерпела крушение. Разумеется, Алексею мы говорить ничего не стали и озвучили версию, обратную настоящей, приложив все силы, чтобы убедить его ещё раз задуматься о своём поведении на допросах.

Не знаю, что на него повлияло — то ли мой возраст, то ли грозящее ему более суровое наказание, то ли пришедший и растрогавший своим раскаянием за эту фразу Глеб. В общем, признание он отложил — тем более, как оказалось, в преступлении, которое и не совершал. По себе знаю: в подобных случаях либо ты переборешь ситуацию, либо она тебя, и, раз и навсегда, приобретя опыт, сможешь укрепить дух и уже никогда не сдашься, либо… Но стоит ли после этого говорить о себе, как о мужчине?

Когда-нибудь всё тайное станет явным, но важно не то, что мы знаем, а как отреагируем. Перетерпев, пережив в мольбах и стенаниях, взглянув в глаза виновнику тяжелых минут, часов, дней, а может и лет, простить, понимая, что забыть это невозможно, но всё же пытаясь принять эту данность с благодарностью, полагаясь на Провидение.

А Алексею передачи по-прежнему поступали, письма приходили, — может, и редко, и может, писалось в них уже не о чувствах жены к мужу, а о дочери и всякой всячине, но происшедший перелом заставил принимать и это с радостью.

Жизнь вошла в своё русло, и единственно верное правило: проводить время, отведённое здесь судьбой, с пользой, а не впустую, — делало существование осмысленным и даже интересным.

Скоро мы расстались, и всё, что я знаю о нём и его отношениях с женой — они продолжались, и он изо всех сил старался принимать их такими, какими их выстраивала эта женщина, приезжая иногда на свидания в лагерь, правда, без дочки, поддерживая с ним переписку и не отказывая н помощи, хоть и на его же когда-то заработанные деньги. Для людей с большими сроками — это хороший вариант, хотя и хочется сидельцу большего, и щемит душа, и воет гордыня, но… «что позволено Марсу, не позволено быку».

«Не думай, что когда после трехдневного расставания ты снова встретишься с друзьями, то они будут такими же, какими были прежде».

Ямамото Цунэтомо «Хакагуре» (Сокрытое в листве)

Поступки, исходящие из желаний нашего эго, не всегда соответствуют желаниям наших родных и близких. Не всегда мы понимаем их, как они нас, и, тем более, хотим понять. Мало кому нравится жертвовать своими силами, временем и, более всего, удовольствием.

Теперь представьте себе человека, оказавшегося на необитаемом острове. Он, как и вы, меняется под воздействием факторов, влияющих на его жизнедеятельность, а более всего — от тех из них, от которых зависит его безопасность.