Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

Боль за страну и народ кипела гораздо больше личных обид, он тушил её своими статьями в газеты и журналы, которые не только отправлялись администрацией тюрьмы и доходили до адресата, но и печатались, а уже выпущенные в печать возвращались через почту в камеру.

Иван Миронов — совсем ещё молодой человек с приличным базисом не только знаний, но и воззрения на политику, а так же жизнь в целом. С ним дискуссии были более предметны, ибо по профессии он историк, а по призванию — писатель-публицист. По излюбленной его тематике эпохи Александра Второго, он лихо «скакал на тройке», я тоже кое-что читал, и мы часами обсуждали сначала Аляску и её продажу, плавно передвигаясь в глубокую древность, возвращаясь в сегодня, потом опять куда-то, пока несколько раз не замечали о позднем времени, когда я должен был уже спать, а он писать.

Его увлечённая натура тянулась и к спорту, Иван заинтересовался системами тренировок, к которым я прибегал, и с интересом окунулся в них, для начала записывая все подробности и мелочи, а после стараясь освоить это мышцами. На вопрос, как я так сохранился, я ответил, что всегда занимался спортом и старался не перебарщивать, а на самом деле и гены замечательные.

Расставаясь, подарили друг другу по несколько строк пожеланий, сопроводив их добрыми и подбадривающими напутствиями и… Я поинтересовался: «Вань, что напишешь-то?» — «Правду» — «И как будет называться правда?» — «Хроники… ну, скажем, замурованных».

Через три года я держал книгу почти с таким названием — «Замурованные», в строке автор значился Иван Миронов, а в одной из строчек оглавления — моя фамилия.

Чудны дела Твои Господи. Люди встречаются не зря, но далеко не всегда могут понять, а часто вообще не желают даже задуматься, зачем их сводит Провидение. А ведь недаром говорят «Провидению было угодно».

Жизнь вообще категория странная, возьмём к примеру А.И. Трушкина, как говорят — опер от Бога, всю свою жизнь он боролся с подобными мне, слов нет — достойное полезное для общества и опасное дело. Мне в своё время велели его устранить, чем предполагалось обезопасить от ответственности нескольких человек. Я отказался, конечно не явно и не в глаза, но дотянул до ареста заказчиков и благополучно забыл об этом, дав тем самым ему возможность продолжать делать начатое в отношении нашей «бригады».

Парадокс — если бы я его убил, он сам не только бы недоделал, но и не стал бы полковником, не получил награды за борьбу с нами, не занял высокие должности, которые занимает сейчас а главное, не поймал бы меня! Он рисковал и получил, что заслужил — почёт и уважение. Я же рисковал вдвойне, опасаясь ослушаться и быть наказанным своими и, сохранил жизнь этому человеку, а соответственно и возможность арестовать себя. Рисковал и получил тоже по заслугам.

Парадоксально это конечно же выглядит, если брать на рассмотрение только этот кусок, касающийся только его и меня, но именно так и рассматривает закон вычленяя частности, и именно так подходят в большинстве своём в разбору своих отношений, к кому или чему либо, люди.

Но это вопросы скорее для небесной канцелярии — этого дня и подождём.

Господин Мавроди любил пообщаться на тему взаимосвязи математики и искусства, хотя был молчалив и насторожен, что неудивительно — каждый, имеющий статью 209 или 105, раз-два в неделю подходил к нему с вопросом-предложением: «Пантелеич, давай делиться кубышкой», — на что Пантелеич обычно отвечал предложением вкусить от части его морепродуктовой диеты, котлеток или кефирчика и, уходя от разговора, начинал делать свои ежедневные 2000 повторений в упражнений на пресс, чем временно удовлетворял любого, хотя, в принципе, доступность к его диете была всегда открыта.

Была ещё масса интересных собеседников, из которых наиболее запомнились несколько человек. К примеру, Суринов Татевоз Романович с неиссякаемыми причинами для оптимизма и такими же рассказами, всегда с положительными эмоциями, хотя и страдал здесь, как говориться, безвинно, из-за заступничества за своего друга. Василий Бойко, который во многом просветил меня в области духовной, не столько беседами, сколько своим личным примером. Были и ещё многие, многие и многие представители разных кланов, уровней жизни, направлений бизнеса и так далее, среди которых встречались и люди которые, как мне казалось, либо не должны были занимать своего места, будучи на свободе, вообще, явно проиграв в выборе профессии, либо выиграли, явно не заслуживая своей позиции в иерархии гражданского общества и финансового состояния.