Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

Потом ему вручили перфоратор и противогаз, объяснили, как пользоваться этим снаряжением, и послали в чрево плавильной печи, где он в свете переносной лампочки должен был очистить стенки от шлака. Редко ему приходилось так тяжело. Во-первых, несносная жара. Во-вторых, воздух быстро наполнился частицами металла, которые вместе с потом образовали кашицу на лице вдоль края резиновой маски. И в-третьих, от перфоратора в тесной металлической камере стоял такой гул, что Тур едва не сошел с ума. Адский грохот пронизывал барабанные перепонки и стучал в голове.

В поединке с упрямым перфоратором Тур проникся такой яростью, что принялся кричать по-норвежски и по-английски:

— Ненавижу!.. Ненавижу!.. Ненавижу! Ненавижу!

Он уже не владел собой. Тур пробовал осмыслить, против кого или чего направлена его ненависть, но сознание сосредоточилось на одном: как лучше укротить этот инструмент, который скакал и прыгал словно одержимый.

Очистка печи затянулась на много дней, и в конце концов Туру стало казаться, что он вообще не способен ни думать, ни чувствовать. Он был совершенно разбит. По утрам, когда голова еще немного соображала, Тур спрашивал сам себя — позволительно ли так издеваться над человеком. И ведь он не первый и не последний, На чью долю выпало такое испытание, а всего-навсего один в длинном ряду рабочих, которым машины и недомыслие людей превращают жизнь в пытку.

Но вот стало известно, что на следующий день на комбинат прибудет санитарная инспекция. Тотчас бригаду разнорабочих послали наводить чистоту и порядок в плавильном цехе и вокруг него. Самые шумные машины остановили, и на час-другой воцарилась почти воскресная тишина. Тур мельком увидел несколько господ в черных костюмах, с крахмальными воротничками и галстуками. Кивая и улыбаясь, они торопливо прошли через цех и исчезли.

Последние дни в свинцовом цехе Тур ходил словно в полузабытьи. Он чувствовал смертельную усталость, внутри что-то надломилось. Не сомневаясь, что виновата работа, Тур придумывал вместе с Джимми отчаянные планы. Надо перебраться через границу в США, там они найдут не такую вредную работу. Сколотить маленький плот, замаскировать его зелеными ветками и спуститься вниз по протекающей мимо Трейла реке Колумбии в штат Вашингтон; добиваться въездной визы и трудоустройства бесполезно. Правда, потом еще останется, главная задача — перевезти семью Тура. Ничего, как-нибудь и это можно уладить.

Приготовления к побегу шли полным ходом, но тут вдруг у Тура поднялась высокая температура, заболели глаза. Он едва добрался домой в Россленд. Вызвали врача, оказалось — корь. Когда болезнь отпустила Тура и он поднялся на ноги, ему еще долго было не до приключений. Он снова попал в бригаду разнорабочих. Тур заикнулся о том, что не прочь поработать на другом участке. Но если он рассчитывал получить лучшую работу, то ошибался.

Вместе с Джимми и еще одним грузчиком его послали в мышьяковый цех. Мастером здесь был коротенький, тощий, желтолицый человек с вечными нарывами на шее. Говорили, будто он так пристрастился к мышьяку, что не может без него жить. Тур искренне его жалел, но к жалости вскоре примешалось отвращение. Заметив, что новые рабочие косятся на его шею, мастер отвернул ворот и дал им хорошенько налюбоваться на страшные язвы, после чего с явным злорадством заявил Туру и его товарищам, что и у них скоро появятся такие же. Потом вручил каждому по лопате и отправил их на чердак.

На полу чердака лежал толстый слой мелкого мышьякового порошка. От рабочих требовалось, чтобы они, прикрыв маской нос и рот, сгребали этот порошок к узкому люку в полу. Как они ни старались работать осторожно, в воздух взлетали облака белой пыли. Кто-то предупредил их, что достаточно щепотки этого вещества, чтобы отправить человека на тот свет. Они трудились добросовестно, но Тур сразу решил, что больше одного дня не задержится на этом участке.

Из люка мышьяк попадал в трубу, которая пронизывала все три этажа. На первом этаже по рельсам ходили открытые вагонетки длиной около двух метров, они поочередно останавливались под трубопроводом. Чтобы порошок не разлетался, на конец трубы был надет защитный брезентовый фартук в виде опрокинутой воронки. Рядом с рельсами стоял столб с кнопками сигнализации. Как только вагонетка наполнялась, мастер нажимал кнопку, и на чердаке загоралась красная лампочка. Зеленый свет означал, что ждет следующая вагонетка, и парни снова брались за лопаты.