Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

Работа в «асфальтовой» бригаде кончилась внезапно. Один из рабочих, поднимая ведро с асфальтом, сорвался с крыши. Его срочно отправили в больницу вместе с варщиком, которого окатило расплавленным асфальтом. Случайно в тот день внизу работал не Джимми, а другой. Бригаду распустили, и Тур вместе с Джимми вернулся к разнорабочим.

Между тем на имя Тура неожиданно пришло приятное письмо от только что учрежденного журнала в Нью-Йорке. Журнал назывался «Интернейшнл сайенс», он должен был стать трибуной для европейских ученых, которых воина заставила уехать в США. Редакция заказала Хейердалу статью о его исследованиях. Тур уже успел скопить достаточно денег, чтобы вернуть долг Томасу Ульсену, да еще у него осталось на отпуск. Он подал заявление, и ему предоставили три недели за свой счет, чтобы написать статью.

В статье «Зародилась Ли полинезийская культура в Америке?», напечатанной в мае 1941 года, была впервые обнародована теория Хейердала, которая в своей основе остается неизменной до сегодняшнего дня. Вот как она сформулирована там на странице 18:

«… ныне, после года исследований на побережье Британской Колумбии, мне кажется, что я располагаю достаточным материалом, указывающим на две различные миграции с американского материка на острова Полинезии.

1) Доинкская цивилизация с центром в районе озера Титикака и на побережье Перу, видимо, сравнительно рано достигла Полинезии через остров Пасхи, а 2) более поздняя волна переселенцев, потомки которых составляют главную часть нынешней полинезийской расы, из области Белла-Кула в Британской Колумбии достигла островов через Гавайский архипелаг около 1000 года нашей эры».

Отослав статью, Тур снова надел кепку и зеленые штаны и вернулся в бригаду разнорабочих. Мастер послал его грузить лес на железнодорожные платформы; работа в виде исключения была вполне сносная. В отличном настроении Тур пришел на участок и хотел поздороваться с ребятами, но они, прервав работу, холодно уставились на него. Никто не ответил на его приветствие, а один из грузчиков плюнул на землю, поддернул штаны и бросил:

— Ну как, все Гитлеру рассказал?

Это было как удар плетью. Опять ему досталось за его национальность. Газеты, поступавшие в Трейл, до сих пор ничего не сделали, чтобы опровергнуть ложные слухи. Возмущенный Тур попытался реабилитировать Норвегию, но его никто и слушать не хотел. Снова наступила трудная пора, и если атмосфера постепенно прояснилась, то исключительно благодаря Джимми, который делал все, чтобы помочь другу.

Бригаду ставили на самые разные участки. Одно время Тур работал подручным каменщика. Раствор замешивали внизу, потом на веревке поднимали наверх. Тур носил раствор каменщикам, которые стояли с другой стороны здания. Бери в каждую руку по ведру и ковыляй по доскам. Дело не только тяжелое, но и опасное, потому что леса сооружали наспех, на высоте четвертого этажа положили всего две доски в ширину. А Туру приходилось бегать, чтобы поспевать за двумя каменщиками, которые в бешеном темпе клали кирпичи и без конца кричали:

— Раствор! Раствор!

Одна доска даже не была прибита. Мало-помалу она сдвигалась и в конце концов подалась под ногой Тура. Хорошо, что он, падая, догадался выпустить ведра. Извернувшись по-кошачьи, Тур уцепился за перекладину. Повисел так, пришел в себя, вскарабкался обратно, положил доску на место и как ни в чем не бывало продолжал носить раствор.

У этой работы был хоть один плюс — свежий воздух. Но ему недолго пришлось радоваться этому преимуществу. Мастер опять придумал для него дело «полегче». Тура послали подручным в плавильный цех, которого рабочие особенно боялись, — дескать, там непременно отравишься свинцом. Полагалось защищать нос и рот марлевой подушечкой, задерживающей свинцовую пыль, которая носилась в воздухе и все покрывала толстым слоем. Ее без конца выметали, и все равно серым туманом висели частицы металла. Каждый день в этом цехе был для Тура сплошным ужасом. Поклонник солнца и свежего воздуха боялся сделать вдох в этой ядовитой атмосфере. Товарищи, работавшие тут до него, рассказывали страшные вещи. Плавильный цех погубил их здоровье.

Сама по себе работа Тура была нехитрой — в основном подметать цементные полы, но он задыхался от прикрывающей рот и нос марлевой подушечки и постоянно ходил грязный и потный. То и дело приходилось сдвигать или переворачивать подушечку, потому что против ноздрей двумя угольно-черными пятнами скапливалась пыль.