Иван Черный - Данные достоверны

На заре достигли канала. Разыскали спуски, очутились на льду, погнали коней, но те с рысцы быстро переходили на шаг: пристали...

Между тем облака исчезли, взошло солнце. Оно поднималось в высоком, по-зимнему голубоватом небе.

— Плохо, — подъехав к моим саням и поглядывая на небо, сказал Михаил Гора. — Как бы не появились самолеты...

— Если появятся — сани и людей под берег...

Над левым берегом канала нависали пласты слежавшегося снега. От них на лед падали широкие синие тени.

— Боюсь, что даром нам тот бункер не обойдется, — сказал Гора.

— Знаю, Михаил, поторопи людей.

Не прошло и получаса, как опасения Горы сбылись. Сначала мы услышали рокот мотора, затем увидели немецкий самолет, летевший на небольшой высоте.

Это был пресловутый корректировщик — «горбыль», хорошо знакомый по сорок первому и сорок второму годам. Машина малоскоростная, но надежно защищенная снизу броней и оттого весьма пакостная. Повиснет, бывало, такая керосинка над боевыми порядками пехоты

[229]

или над позициями артиллерии и висит, направляя огонь вражеских орудий и минометов...

— К берегу! К берегу! — закричали в колонне.

Большая часть колонны уже втянулась под защиту нависшего снега, когда «горбыль» вынырнул над каналом.

Вынырнул, сделал крен и пошел прямо на нас.

Заметил!

Терять было нечего.

— Огонь по фашистскому самолету! — крикнул я.

Повторять команду не пришлось. Били из карабинов и автоматов, из ручных и станковых пулеметов, приладив их на спины тех, кто поздоровее.

И «горбыль» отвернул.

Покрутился, покрутился, попытался еще раз приблизиться, получил свою порцию свинца и ушел.

Но все-таки гитлеровцы нас обнаружили. Впервые за всю дорогу, но обнаружили.

— Теперь все равно, — сказал я Горе. — Командуй выходить на поле и как можно скорее к ближнему лесу. Давай!

Как мы выбирались на крутые берега канала — вспоминать не хочется. Как гнали измученных коней, не щадя голосов и кнутов, к далекому лесу — писать тошно.

Но до леса добрались, избежав бомбежки, которой боялись особенно сильно все из-за того же радиоузла.

В лесу, пропетляв несколько километров, отдохнули. А еще через день лесные дороги вывели на луга, за которыми виднелись тесовые, соломенные и черепичные крыши Сварыни.

Над крышами вились тихие дымки.

Петя Истратов, щуря покрасневшие глаза, вздохнул:

— Сейчас бы на печь — и поспать! Ох, и спать буду, товарищ командир!

А штабной повар Леша Жеребцов, поднявшись в санях, водил носом, словно к нему уже долетал запах чего-то вареного или жареного.

Было 11 января сорок четвертого года. С Булева болота мы вышли 6 декабря. Значит, переход занял более месяца.

Я проехал в голову колонны.

Бойцы, шедшие обочь саней, поднимали головы, улыбались.

Как сейчас, вижу их лица, обросшие многодневной

[230]

щетиной, их опаленные возле костров шинели, полушубки, ватники.

— Вроде дошли, товарищ командир?!

— Дошли, дошли!

* * *

В Сварыни простояли до конца февраля. Дней пять люди отдыхали, мылись, приводили в порядок истрепавшуюся обувь, чинили одежду, отсыпались.

Немцы нас не беспокоили. Только однажды совершили на деревню авиационный налет — на второй день после нашего прибытия. Прислали три «юнкерса». Часа два пикировали они на хаты, сбросили десятка три бомб, не причинивших людям вреда. А потом отстали.

Неприятно было, что нас обнаружили, но мы все же надеялись: гитлеровцы не догадываются, какой именно отряд засел в Сварыни. Видимо, так оно и было на самом деле.

Я разыскал майора Коваля, представителя Сергея Ивановича Сикорского. Коваль рассказал, что крупных фашистских гарнизонов поблизости нет, но в окрестных селах имеются полицейские и власовцы. По лесам ходят отряды националистов. С нашими партизанами, если они сильны и хорошо вооружены, националисты пытаются заигрывать, просят оружие и взрывчатку, а на небольшие группы партизан, случается, нападают.

— Ездить тут надо аккуратно, товарищ майор, — сказал Коваль простуженным голосом. — И если в хатах ночевать товарищи будут — пусть выставят надежные караулы. Иначе можно пропасть.

Мы учли советы майора Коваля.

Убедившись, что люди немного отдохнули, я уже в январе отправил группы выполнять задания Центра.

В Польшу, в район будущих действий, пошли несколько групп под командой Михаила Горы и Федора Степи. На разведку оборонительных сооружений противника на Западном Буге направился безотказный Анатолий Седельников. Разведав Буг, он должен был присоединиться к Михаилу Горе.