Попытку публикации «Записок…» в журнале «Знамя» предпринял после кончины Слуцкого еще Юрий Болдырев, но редакция в публикации отказала. Напечатать «Записки» согласился Ст. Куняев в своем журнале, однако наследники Бориса Слуцкого не разрешили публикацию в «Современнике» из-за сомнительной репутации журнала и опасений вмешательства цензуры. В девяностые годы цензурные рогатки уже не были препятствием; не требовалась и редакторская правка — это была законченная проза. Нужен был издатель, готовый взять на себя финансовый риск издания. Я сел к телефону, открыл «желтые страницы» на слове «издательства» и начал предлагать «Записки…». Четыре издательства (подряд) готовы были взяться за дело — при условии финансового обеспечения. Пятым оказалось издательство «Логос». Директор «Логоса» Вера Николаевна Стоминок, как только я произнес имя автора и название книги, сказала: «Мы сочтем за честь издать такого автора». И работа началась (П. Г.). К началу мая, ко Дню Победы, книга вышла в свет: Борис Слуцкий. Записки о войне. СПб.: Логос, 2000.
В 2005 году, к следующему юбилею Победы, издательство «Вагриус» (редактор В. П. Кочетов) выпустило книгу прозы Слуцкого в серии «Мой 20-й век». Книга называлась «О других и о себе». Кроме «Записок о войне» в нее вошли полностью огоньковская книжечка и биографическая проза из архива поэта.
В последние годы вышло два сборника стихов Слуцкого, собранных и изданных близкими Слуцкому людьми: поэтом Олегом Хлебниковым, учеником Слуцкого, и литературоведом Лазарем Лазаревым, одним из наиболее глубоких исследователей творчества поэта.
Олег Хлебников, собравший под обложкой книги (Борис Слуцкий. Странная свобода. М.: Русская книга, 2001) около трехсот лучших стихотворений Бориса Слуцкого, в предисловии писал: «…при чтении стихов Слуцкого надо помнить, что помимо пушкинской гармонии в нашей поэзии существует гармония Державина и Маяковского, вот на подобную гармонию и следует настроить свое ухо…» [371] Хлебников О. Высокая болезнь Слуцкого // Борис Слуцкий. Странная свобода. М.: Русская книга, 2001. С. 10.
Л. Лазарев подготовленный сборник стихов назвал «Без поправок…» (М.: Время, 2006). В предисловии к книге Л. Лазарев отмечает важнейшую особенность поэзии Слуцкого: «Слуцкий обладал редкой способностью открывать поэзию в вещах на первый взгляд сугубо прозаических… Искусство трансформации “непоэтической” прозы в поэзию было для него так важно, что он посвятил этому сюжету стихотворение:
…Похожее в прозе на ерунду
В поэзии иногда
Напомнит облачную череду,
Плывущую на города.
Похожее в прозе на анекдот,
Пройдя сквозь хорей и ямб,
Напоминает взорванный дот
В соцветьи воронок и ям.
Поэзия, словно разведчик, в тиши
Просачивается сквозь прозу.
Наглядный пример: “Как хороши,
Как свежи были розы”.
И проза, смирная пахота строк,
Сбивается в елочку или лесенку.
И ритм отбивает какой-то срок.
И строфы сползаются в песенку.
И что-то входит, слегка дыша,
И бездыханное оживает:
Не то поэзия, не то душа,
Если душа бывает».
Читательский спрос на стихи Слуцкого не убывает, на прилавках книжных магазинов его сборники не залеживаются. Потребность по-своему представить читателю поэзию Слуцкого испытывают и поэты-единомышленники.
Покойный Владимир Корнилов, близкий друг Слуцкого, мечтал об издании стихотворного сборника Слуцкого, успел собрать его, даже написал предисловие «От составителя». Была верстка с сохранившейся правкой корректора. В предисловии есть такие строчки: «Однажды он сказал с грустной усмешкой: “Считается, что я поэт — так себе. А ведь я поэт — ничего себе”. Он сам себя недооценивал… Самое прекрасное его стихотворение “Покуда над стихами плачут…” — на мой взгляд, одно из лучших в русской поэзии. Сборник я разбил на разделы, назвав каждый строкой ключевого стиха. Мне хотелось, чтобы читатель яснее представил себе, что исповедовал поэт в начале пути и к чему пришел…» Сборник, составленный Корниловым, так и не вышел: этому помешала конъюнктура рынка и ранний уход из жизни самого Корнилова.
Та же конъюнктура помешала осуществить замысел младшего друга Слуцкого, тоже большого поэта Дмитрия Сухарева. На одном из вечеров памяти Бориса Слуцкого Сухарев, отмечая жалость и сочувствие как главные черты поэзии Слуцкого, высказал мечту издать книгу стихов Слуцкого, главы которой он озаглавил бы «Плачи…» — Плачи по друзьям и Плачи по врагам, Плачи по женщине и Плачи по солдату, Плачи по Ивану и Плачи по Абраму…
Читать дальше