Петр Горелик - По теченью и против теченья… (Борис Слуцкий - жизнь и творчество)

После смерти Ю. Л. Болдырева брат Бориса Слуцкого предпринял несколько безуспешных попыток привлечь к дальнейшей публикаторской работе поэтов из числа учеников и единомышленников Слуцкого. Их отказ можно понять: у них были собственные творческие планы.

Тогда брат покойного поэта — Ефим Абрамович попросил меня продолжить дело, столь удачно начатое Ю. Л. Болдыревым. У меня не было ни опыта издательской деятельности, ни филологического образования — ничего, кроме более чем полувековой дружбы с Борисом и долга перед памятью о нем… И я согласился.

Я понимал, что с поэтическим наследием Бориса мне после Болдырева делать больше нечего. И все же первой моей публикацией были стихи. В майском номере журнала «Знамя» (1994) была напечатана подборка стихотворений «Из последней записной книжки». В книжке этой были записаны рукой Бориса стихи, датированные февралем — мартом 1977 года. Это были трагические месяцы в жизни поэта — в феврале скончалась Таня.

Первый опыт вдохновил меня на поиски неопубликованных стихотворений Слуцкого. Начал я с попытки познакомиться с наработками Ю. Л. Болдырева. Я не особенно рассчитывал на успех — предпринятые ранее попытки Елены Ржевской и др. оказались тщетными — и все же поехал в Красногорск, где жила семья покойного Болдырева. Мне хотелось найти картотеку неопубликованных и ожидавших публикации стихотворений поэта. Встретили меня холодно. Я понимал, что в семье еще свежа трагедия раннего ухода из жизни Ю. Л. Болдырева. Мне показали каталожные карточки и целую кипу ксерокопированных архивных материалов. Все находилось в идеальном порядке, как их оставил покойный, отличавшийся скрупулезным педантизмом исследователя. Но предложение о сотрудничестве при дальнейшей публикации было отвергнуто, хотя я предлагал (по поручению наследников) публиковать все за подписью Людмилы Болдыревой — вдовы Юрия Леонгардовича. Вскоре она скончалась. Так же безрезультатно закончились две следующие попытки переговоров с сыном Ю. Л. Та часть архива Болдырева, которая интересовала наследников Слуцкого, так и осталась недоступной, ознакомиться с его наработками так и не удалось. Это не обескуражило меня. Я решил покопаться в собственном архиве. За многие годы переписки и личного общения с Борисом у меня скопилось более четырехсот машинописных рукописей Слуцкого — по большей части это были вторые (или третьи) экземпляры стихов, которые Слуцкий предлагал редакциям для публикации. Я решил проверить, нет ли среди них неопубликованных вещей. Пришлось сверить имеющиеся у меня стихотворения с трехтомником (наиболее легкая часть работы), с другими сборниками и журнальными публикациями (здесь мне помогли великолепные справочные материалы Российской национальной библиотеки и библиографы С. Стратановский и А. Лапидус). Кое-что удалось найти и опубликовать в «Знамени», «Неве», «Арионе» и «Петрополе».

Пришел черед публиковать прозу поэта. В середине девяностых годов, в преддверии пятидесятой годовщины Победы, я предложил нескольким изданиям отрывки из главной книги Бориса Слуцкого — «Записок о войне». Они были опубликованы в майских номерах «Вопросов литературы», «Огонька» (дважды), «Московских новостей». Журнал «Нева» опубликовал одну из глав книги («Евреи»), Не обошлось без курьеза. В «Русскую мысль», уже доступную в те годы нашему читателю, я принес главу «Эмигранты». Более точного адресата трудно было придумать — газета многим была обязана эмигрантам первой волны, жизни которых и была посвящена глава в книге Слуцкого. Редакция (вернее, молодой человек, назвавшийся редактором) отвергла материал, не читая. Суть отказа: «Мы создавались как газета антисоветская, такой мы и остаемся, а Слуцкий поэт очень советский. Хороший автор, но не наш».

В пору разгула макашевского антисемитизма я задал себе вопрос: как реагировал бы Борис Слуцкий на этот мрачный рецидив времен «дела врачей»? Так родилась идея издать книгу, которую я назвал строкой из известного стихотворения Слуцкого «Теперь Освенцим часто снится мне…». Некоторые из наших общих с Борисом друзей сомневались в правомерности такой узконаправленной книги; не повредит ли она устойчивой репутации Слуцкого как поэта-интернационалиста? Послал рукопись на отзыв. Полученные ответы укрепили меня в намерении издать книгу. При поддержке Вл. Вл. Познера и Я. А. Бермана книга была издана в 1999 году (Борис Слуцкий. Теперь Освенцим часто снится мне. СПб. Журнал «Нева», 1999). Подошла очередь издать полностью «Записки о войне». Рукопись пролежала в столе друзей, в том числе и в моем столе, более 55 лет (П. Г.).