Петр Горелик - По теченью и против теченья… (Борис Слуцкий - жизнь и творчество)

Меня, когда я приезжал из Ленинграда, всегда принимал охотно. Любил, когда я приезжал с женой, Ириной. Таня к ней относилась по-доброму, но такими близкими, как с Борисом, их отношения не стали (П. Г.).

Нечто подобное вспоминает и Самойлов. «Таня усвоила со мной обычную для нашего общения с Борисом иронию. Это не было уместно. В ее тоне не было ласковой доброты, которой всегда отличалась его ирония по отношению к близким друзьям. Мы ему отвечали тем же. Ей ответить было невозможно. Может быть, ее тон означал, что я — человек из прошлого общения, а не из настоящего и будущего. Возможно. Ибо круг общения Слуцкого менялся» [288] Давид Самойлов. Памятные записки. М.: Международные отношения, 1995. С. 173. .

Борис дорожил своей независимостью, возможностью уединиться. Все в квартире было во власти Тани, кроме кабинета Бориса, где царил поэтический хаос — книги, рукописи, толстые амбарные книги, куда Борис набело записывал стихи, «запасник» приобретенных картин.

Борису нравилось, как вела дом Таня, он ценил устойчивый быт и не желал перемен. Не любил «гадюшника» — ЦДЛ с его ресторанно-купеческим духом и бывал там только по делу. Не любил и писательские дома творчества с их шумом, суетой, непременными застольями.

Несмотря на стремление Тани переехать из «железнодорожного» флигеля в престижный писательский дом в центре, Слуцкий ничего для этого не предпринимал, хотя мог осуществить ее желание без большого труда и не поступаясь принципами. Он опасался, что это приведет к общению с более широким кругом писательских семей и нарушит его достаточно замкнутый образ жизни. Все это требовало уступок от Тани, и она шла на них вполне осознанно.

Со стороны их жизнь представлялась друзьям счастливой. Об этом пишут и вспоминают многие. Признаний самого Слуцкого нет: цельные и сильные натуры делятся такими чувствами разве что в юности. Но, зная Бориса ближе, чем Таню, друзья надеялись, что для нее не осталось незамеченным большое нерастраченное чувство любви и доброты, верили, что и она ответила столь же искренним и глубоким чувством. Так ли это было на самом деле? Друзья на это надеялись, Борис был этого достоин.

Характерно, что большинство воспоминаний много говорит об отношении Бориса к Тане и почти ничего об отношении Тани к Борису — мужу.

Давид Самойлов:

«Он был к ней глубоко привязан. Не из-за комфорта, ухода и прочего. Этого в доме не было, хоть и был достаток. Он просто ее любил.

В ответ на обычное:

— Ну как твои романы и адюльтеры? — спросил однажды <���у Бориса>:

— А у тебя есть романы и адюльтеры?

Ответил: “Есть!” Однако развивать тему не стал. Может, и были, но он твердо и преданно любил Таню. Их отношений я не знаю. Однажды неожиданно сказал:

— Я сказал Таньке: изменишь — прогоню.

Что-то, может быть, и было. Не знаю» [289] Давид Самойлов. Памятные записки. М.: Международные отношения, 1995. С. 176. .

Алексей Симонов:

«…Двадцать лет, до самой ее безвременной кончины, был трогательным и нежным мужем» [290] Симонов А. «Дело, что было вначале…» // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 141. .

В. Кардин:

«Женился он поздно, однако счастливо… <���Татьяна> отличалась от распространенного варианта писательской жены прежде всего тем, что не считала мужа гением. Перепечатав на машинке стихотворение, могла скривиться, высказать, как признавался Слуцкий, самое натуральное пренебрежение… Слуцкий спокойно реагировал… Ему нравился ее чуть насмешливый тон, трогала ее забота, восхищала удивительная красота» [291] Кардин В. «Снова нас читает Россия…» // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 164. .

Семен Липкин:

«Я ничего не знаю об интимной жизни Слуцкого до Тани, разговоры на такого рода темы Слуцкий не терпел (и в этом отношении отличался от своих сверстников — советских стихотворцев), я видел только, что он любил всем своим существом, гордился ее красотой и умом — и было чем гордиться» [292] Липкин С. Сила совести // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 216. .

Константин Ваншенкин:

«…Да, он женился; некоторые считали, что поздно. Таня легко и естественно вошла в его круг. Он представлял ее четко и с гордостью:

— Моя жена» [293] Ваншенкин К. «…От старинного читателя и друга» // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 452. .