Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

— А как ты представляешь себе это стремление?

— Неодушевленное стремится к душе, а душа через ум к Благу. Любая вещь посредством своего эйдоса получает участие в Едином, то есть в Благе. Но эйдос есть лишь совершенный образ Единого. Благодаря уму душа становится благообразной и, обращаясь к Благу, получает обладание добром.

— Что же такое зло?

— Все познается по той или иной аналогии, а потому ум и душа человека не способны прямо исследовать зло.

— Почему?

— Если зло есть абсолютная бесформенность, неопределенность, то аналога ему не найти именно как такой абсолютности. С чем сравнить эту абсолютную бесформенность, неопределенность? А поскольку зло — абсолютно, оно невыразимо прямо.

— Что же остается?

— Единственный способ — познать зло по его противоположности. Именно Благо, Единое есть То, от чего все зависит и к чему все стремится, имея в Нем начало и нуждаясь в Нем. В то же время Оно само не имеет никакой нужды, ни в чем не нуждается, является абсолютной мерой и пределом всего и дает из себя самого ум, сущность, душу, жизнь и умственную энергию. Оно сверхпрекрасно и трансцендентно всему самому лучшему. Мировой Разум, следующий за Единым, есть первая энергийная активность и первая сущность всего. Область Нуса есть как бы вторая область Блага. Душа, вращаясь вокруг Нуса с внешней стороны, смотря на ум и созерцая свой внутренний мир, смотрит через него на Благо, Добро.

— Таким образом, в Едином, Нусе, Душе зло отсутствует.

— Да, зло обусловлено сущностью ирреального и областью всего того, что имеет общение с ирреальным (но под ирреальным понимается не абсолютно нереальное, но лишь иное, чем реальное). Добро и зло — это реальное и подобие его. Именно как противоположность добра зло есть абсолютное отсутствие меры, предела, эйдоса. Оно всегда нуждающееся, всегда безграничное, никогда не стойкое, абсолютно страдательное, ненасытимое, абсолютная бедность.

— Но разве нет злых душ?

— Такие души злы не сами по себе, а вследствие того, что, будучи смешаны с материальными телами, устремлены на преходящее, материальное. Они обращены к мраку, видят лишь мрак и живут с мраком в той мере, в какой отвращены от Блага. Таким образом, зло не есть некая самостоятельная субстанция, а всего лишь недостаток добра.

— Иначе говоря, зло есть именно зло потому, что есть Благо, или точнее Нус, ибо о самом Едином нельзя даже сказать, что оно существует или не существует. Ведь если есть первое, следовательно, должно быть и последнее. Но первое — Единое, Благо, Неизреченное — добро, следовательно, последнее — материя, абсолютная неопределенность — есть зло. Но все это есть Единое.

— Зло по принципу противоположной аналогии есть недостаток добра. Но что такое зло для себя самого?

— Зло есть отсутствие.

— Отсутствие чего?

— Зло не есть какое-то плохое, ужасное качество. Оно — бескачественно. Зло есть отсутствие вообще каких-либо качеств. И тогда в этом случае, от зла в себе, первого, абсолютного зла надо отличать предполагающее зло злое.

— Если зло есть материя, то злое есть чувственное, телесное. Если зло есть абсолютный недостаток добра, то злое, порок есть лишь частичный недостаток добра. Иначе говоря, чистая материя есть именно первое зло. Чувственный мир становится злом в силу своего участия или подражания, но не сущностью своей. Если материя — мрак, то чувственный мир только омрачен этой тьмой.

— Следовательно, порочность следует представлять по аналогии с добродетелью, как зло надо представлять по аналогии с добром.

— Да, и потому порочность души, обусловленная абсолютной неопределенностью, материей, не есть зло в себе и является лишь случайным качеством человека, которое может преодолеваться душой. Пороки людей обусловлены их телесной природой, так как именно материальным телом обусловлены людская неразумность и их порочные желания.

— Чувственные желания поэтому тем сильней, чем больше они связаны с телом, и бегство от пороков есть бегство от телесного. А в сущности души человека находится Добро. Порок есть чувственность, частичный недостаток добра, частичное его отсутствие.

— Но тогда можно сказать, что и порок есть тем не менее человеческое качество, в котором всегда есть нечто и от добра?

— Если предположить, что душа чужда всякого блага, то она не должна иметь и жизни (жизнь уже есть благо), следовательно, не может быть душой. Но так как она обладает способностью к жизни, то и не может быть признана лишенной добра. Порочность души возрастает пропорционально ее погружению в материю.