Алексей Череватенко - Небо Одессы, 1941-й

Спасибо тебе, город-герой, за добрую память об отважных воинах — твоих защитниках!

Мы сидели в комнате, тускло освещенной керосиновой лампой. Дымили махоркой, тихо переговаривались. Ждали начальства. Наконец, появился комбриг Катров в сопровождении начальника штаба Шанина, полкового комиссара Мельшакова и майора Шестакова. Комбриг, окинув взглядом присутствующих, заметил негромко:

— Что-то маловато народу…

— Трое больных, остальные на месте, — объяснил Лев Львович.

— Не густо, не густо, конечно, — сказал Катров, усаживаясь за стол. Ну что ж, начнем, товарищи… — он придвинул ближе к себе керосиновую лампу. Наступила тишина.

— Прежде всего, хочу вам сообщить, что командующий оборонительным районом контр-адмирал Гавриил Васильевич Жуков поручил передать вам летчикам, инженерам, техникам, всему личному составу полка сердечную благодарность за активную помощь в обороне города. Летчики крепко подпирают наземные части. За проявленные мужество и отвагу многие из вас будут представлены к правительственным наградам, к высокому званию Героя Советского Союза… — комбриг помолчал. — На этом торжественную часть закончим, — продолжил он, улыбнувшись уголками губ, — и начнем деловую. Гитлеровцы не унимаются. И наша задача — удвоить удары по врагу. Вот давайте вместе обсудим, что необходимо для этого… Из района Дофиновки по утрам бьет вражеская артиллерия, сеет смерть и разрушения. Мне самому довелось видеть, как падали сраженные осколками люди, они стояли в очереди за водой… Мы обязаны защитить их. Понимаете, товарищи, какие надежды возлагают на нас бойцы, трудящиеся города? В их представлении летчики всесильны, всемогущи. Что ж, это соответствует действительности: наши соколы на всех фронтах сражаются храбро. И под Одессой уже десятки воздушных разбойников нашли себе могилу. Наша задача состоит в том, чтобы еще крепче бить фашистов!

— Нечем! — послышались голоса.

— Разрешите, товарищ комбриг? — поднялся капитан Елохин.

Катров кивнул головой.

— Что нам нужно… Самолеты нужны, товарищ комбриг. Те, на которых сейчас воюем, отработали свое и требуют замены… Ведь мы даже маневрировать ими не можем полной мерой. Вот, например, «малановский уголок»! Чего уж лучше придумать — быстрота и натиск, противник даже опомниться не успевает… Так ведь мы его с опаской можем применять, — Елохин смутился. Не за себя боимся, товарищ комбриг, машина не всякая может выдержать.

— Дорогой капитан! — мягко, увещевающе заговорил комбриг. — Мне известно о положении полка, но ничем пока помочь не могу. Хотел бы, но не в моих силах, как говорится… Надо воевать на тех самолетах, которые у нас имеются, новые придется подождать. Используйте внутренние резервы. Берегите машины, восстанавливайте неисправные. Приходится считаться с положением страны…

Комбрига поддержал полковой комиссар Мельшанов. Он рассказал о положении дел на других фронтах, в стране, об угрозе, нависшей над столицей нашей Родины Москвой.

— Большие трудности переживает и город, который мы с вами защищаем, сказал комиссар. — Но все — бойцы Красной Армии, и трудящиеся города — полны непреклонной решимости не пустить врага в Одессу. Все население, от мала до велика, работает на оборону. Многие заводы города перестроились на военные рельсы: изготавливают минометы, огнеметы, ручные гранаты, бронемашины… На заводе имени Январского восстания ремонтируются танки, там же превращают поезда в бронепоезда, а тракторы — в танки. Вот только самолеты не строят, улыбнулся Мельшанов. — Однако страна знает о наших нуждах, помощь придет, но сейчас есть участки посложнее — вот, например, московское направление… Сердце нашей Родины, Москва не должна быть отдана врагу!

Мы возвращались с совещания твердо убежденные, что Одессу отстоим, чего бы это ни стоило.

Такова сила партийного слова: беседа со старшими товарищами, командирами, коммунистами воодушевила нас, дала зарядку, уверенность. В наших сердцах кипела священная ненависть к врагу, каждый готов был отдать жизнь, но не отступить ни на шаг.

Никто из нас, конечно, не знал, что в тот самый вечер, когда проходило наше совещание, командование оборонительного района получило секретный приказ Ставки об эвакуации войск из Одессы. Решение Верховного Главнокомандования было продиктовано стратегическими соображениями: возникла угроза захвата противником Крыма. Туда и следовало перебросить все части и соединения, которые успешно выполнили поставленную перед ними задачу по обороне города.