Алексей Череватенко - Небо Одессы, 1941-й

Мы с Мишей воспрянули духом. Стыдно уже было болтаться без дела…

Но инженер Федоров с сомнением покачал головой:

— Твою, старший лейтенант, возможно, и отладим, а вот с машиной Шилова делишки посложнее…

Пока мы спорили, убеждали и умоляли техников, снова начался артналет. Невдалеке разорвался тяжелый снаряд, нас обдало горячим воздухом, и мы поспешили припасть к земле. Поднимаемся — снова взрыв. Воздушной волной прямо на глазах расшвыряло гору пустых ящиков, перевернуло бочку с водой. Инженер второй эскадрильи Николай Юдин, выскочив из укрытия, скомандовал:

— Живо по щелям!

Техники Яков Шашков, Иван Зубков, Антон Мирный и Александр Крючков как ни в чем не бывало спокойно шагали к мастерским. Над головами снова послышался свист, снаряд разорвался совсем близко, и техники поспешили в укрытие.

— В вилку берет, — проговорил Юдин, раскуривая папиросу. — Все целы, никого не засыпало?

— Порядок! — отвечает за всех Яша Шашков и начинает гадать; если в течение пяти минут будет спокойно, значит, артиллеристы пошли обедать.

Затихло как будто бы надолго. Отряхнувшись, мы вышли наверх. В воздухе еще висела мутная пелена. От свежей воронки несло пороховой гарью. Да, пейзаж основательно изменился: вокруг разбросаны вырванные корневища, сломанные ветки деревьев, обрывки проводов, земля разворочена. Никто, к счастью, не пострадал, но ощущение такое, будто мы находимся под прицелом, и враг наблюдает за нами.

А работа не ждет. Юдин торопит людей. Николай Федорович неутомимый труженик, большой специалист, готов в любое время поспешить на выручку. Недавно, что называется, поставил на ноги старый самолет иностранной марки «Вальти». Всю ночь под артиллерийским обстрелом работал с техником Моисеевым. Машину ввели в строй.

На Юдина мы с Шиловым и возлагали надежды.

— Николай Федорович, золотой вы наш человек, выручайте! — умоляем его.

— А вы заставьте их, подлецов, прекратить огонь, — он показал в сторону леска. — Когда свистит над головой, сами понимаете, какая производительность…

Мастерские оживают. Засновали, забегали мотористы, техники, стучат молотки, слышен скрежет металла. Раздаются команды: ра-а-аз, ра-а-аз, взяли! Шок, вызванный артналетом, проходит. Работа идет споро, надо торопиться. Я не отхожу от своего самолета, засучив рукава, помогаю.

Необычайно оживленный, появляется Алибек Ваниев, как всегда с пачкой газет.

— Ур-ра комсоргу! — кричат ребята. — С чем пожаловал?

Алибек многозначительно улыбается, разворачивает газету «Большевистское знамя».

— Сейчас я вам прочту письмо внуков и правнуков запорожских казаков ефрейтору Адольфу Гитлеру!

Об этом письме мы уже знали понаслышке.

— Давай, давай! — послышалось со всех сторон. — Читай, только с выражением.

«Ти, пiдлий Iуда i гад, напав на нашу Країну Рад i xoчеш забрати у нас фабрики i заводи, землю, лiси i води i привезти сюди баронiв, капiталiстiв таких, як ти, бандитiв i розбишак-фашистiв. Та цьому нiколи не бувати.

Ми зумiємо за себе постояти. Не бачити тобi нашої пшеницi i сала, щоб тобi в рот собака… Не хвалися, йдучи на рать, нам на тебе…»

Эффект блестящий, ведь Алибек заменяет многоточия соответствующими выражениями. Ребята хохочут, каждый спешит добавить от себя словечко с перцем. Ваниеву не удается дочитать письмо до конца. Снова обстрел.

— В укрытие, в укрытие! — раздается команда. Мимо нас промчалась «скорая помощь». Близкий взрыв, люди рассыпаются кто куда. К нам в траншею падают оружейник Мотовец и механики Москвитин и Кацен. Бледные, запыхавшиеся, губы дрожат.

— Что случилось, почему «скорая»? — спрашиваем.

— Техника по вооружению Николая Тыркалова, кажется, наповал, — с трудом выдавливает из себя Владимир Москвитин.

Ранены также инженер первой эскадрильи Николай Бутов и техник Семен Ермаков, который обслуживал машину Шестакова. Два снаряда разорвались вблизи стоянки, самолет поврежден.

Обстрел продолжался около часа. Но не успели мы, воспользовавшись затишьем, выбраться из окопов, как раздался сигнал воздушной тревоги. Шесть «Юнкерсов» сбросили на мастерские зажигательные бомбы. Деревянное строение вмиг охватило пламя. Правда, незадолго до этого техники вывезли отсюда все ценное имущество.

Вслед за Шестаковым и я пустился бежать к ангару. Там командир БАО Погодин, комиссар Клейнерман с группой солдат уже орудовали баграми, кирками. Шестаков, закопченный, с ссадинами на лице, сам гасил пожар, отдавал распоряжения и разносил Погодина: песка не хватало, воды и вовсе не было. И борьба с огнем оказалась безуспешной. Все кончилось в считанные минуты. Артобстрел, однако, не должен мешать выполнению заданий. Капитан Полоз ведет шестерку в район хутора Ильинка, где противнику удалось потеснить подразделения 421-й стрелковой дивизии. Командование просит срочно нанести удар с воздуха.