Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

До Вашего голоса им явно не было дела - и до голосов людей, озабоченных классификационной кампанией Типпер.

Не обязательно. В глубине души эти политиканы считают себя очень хитрыми стратегами. Они просчитали, что получат определённую газетную площадь благодаря Типпер. Это была бесплатная реклама.

Кажется, что Ваша песня Trouble Coming Every Day - о беспорядках Уоттса - написана прямо о недавнем перевороте в Лос-Анджелесе.

Единственный неуместный момент - это то, как женщина проехала на красный свет и была разрублена пополам пулемётным огнём.

А что Вы делали во время этих беспорядков?

Я записал всё от начала до конца, переключая каналы. Я записал это под всеми возможными углами - там есть поразительные вещи, вещи, о которых не сообщали стране.

Например?

Съёмки группы солдат в казармах в Орандж-Каунти - они были в костюмах для работы с нервнопаралитическим газом, пустынный камуфляж. Так что - у негров есть нервнопаралитический газ? Или существовали планы строго обойтись с мятежниками?

Что Вы сделали с записями?

Когда я выступал в Германии, в баре во время антракта работали установленные нами телевизоры, показывающие лучшие американские равлекательные программы. На одном концерте - сплошной мятеж. На другом - сплошные телеевангелисты. На третьем - C-Span. На четвёртом - Буря в пустыне. Возьмите лёгкого пивка и посмотрите лучшие американские программы.

Вы сказали, что не смогли сделать кое-что из того, что хотели - в том числе выдвинуться в президенты - из-за болезни. Как ещё рак повлиял на Вашу жизнь?

В тот момент, когда вам говорят, что у вас рак, ваша жизнь круто меняется - независимо от того, сумеете вы справиться с болезнью или нет. На вас как бы накладывается какое-то долбаное клеймо. Для американских медиков ты просто кусок мяса. Это осложняет жизнь, потому что нужно каждый день бороться за неё - а кроме того, нужно ещё делать своё дерьмо. Делать музыку достаточно сложно, но думать о делах, связанных с путешествиями и прочими физическими нагрузками - это слишком. К тому же любое лечение тоже приносит большой вред.

Сейчас Вы делаете какие-то процедуры?

У меня 40 фунтов лишнего веса, потому что то, что я принимаю, наполняет меня водой. Я ходячий пузырь. Нельзя просто принять адвил или нуприн и забыть об этом. Это охрененная битва.

Вы можете ездить, или нужно находиться рядом с врачами?

Нужно периодически сдавать анализы - каждые два месяца. Хочется быть ближе к врачу, которому ты веришь. Не хочется попасть в русскую больницу. Это моментально может вывести тебя из бизнеса. Моя знакомая попала там в автокатастрофу и оказалась в русской больнице. У них не было анестезии и одноразовых шприцев. Доктор, без анестезии вправлявший ей ногу, сказал: «От боли ещё никто не умирал.»

Как давно Вы узнали о том, что у Вас рак?

Весной 1990-го.

Это было неожиданностью?

Я уже несколько лет плохо себя чувствовал, но никто у меня ничего не находил. Потом заболел серьёзно и на «скорой» попал в больницу. Там сделали анализы и обнаружили, что опухоль росла уже от 8 до 10 лет, не обнаруженная моими прежними врачами. Ко времени обнаружения я был уже неоперабелен.

А как насчёт других методов лечения?

Я прошёл облучение и оно прилично мне нагадило. Полагалось 12 сеансов, но я дошёл до 11-го и мне стало так плохо, что я сказал, что не могу туда вернуться.

Помогло?

Не хочу вдаваться в патологические детали своего состояния, но попробую резюмировать. Когда я попал в больницу, опухоль выросла до такого размера, что я уже не мог сходить в туалет. Для того, чтобы я остался в живых, мне проткнули дырку в мочевом пузыре. Больше года я провёл со шлангом, выходящим из мочевого пузыря и мешком, привязанным к ноге. Это не даст путешествовать. В результате облучения опухоль сжалась до такого размера, что я смог освободиться от мешка и снова нормально мочиться, но были плохие побочные эффекты. Я не хочу об этом говорить. Это не пикник.

Похоже, Вы всё ещё можете делать много любимых вещей - по крайней мере, сочинять.

Бывают дни, когда удаётся сделать больше. Проблема ещё и в том, что иной раз бывает трудно сидеть, а эта работа делается за терминалом компьютера. Бывало, я мог работать 16, 18 часов в день - встаю со стула, иду спать, встаю и опять за работу, и всё было нормально. Но бывают дни, когда я вообще не могу работать. Бывают дни, когда работаю два часа. Бывает, что и десять.