Как Вы думаете - что бы почувствовал Шуберт, если бы узнал, что тема из Неоконченной Симфонии используется в Smurfs?
Ну, а как Вы думаете - что бы почувствовали американцы, если бы узнали, откуда взяты Smurfs? Это была реклама British Petroleum. Когда мы впервые поехали в Голландию в 1971 г., с группой, где были Марк и Ховард, всё было завешано «Смерфами», рекламирующими BP. И нашей групповой шуткой в то время была фраза "Smurf mee" -потому что так было написано на рекламных щитах. Именно так и написано было - "m-e-e-e". Я не знаю, что это значит. Но теперь у нас есть семья Смерфов, и у них есть собственные личности. Как говорит Ахмет, который видел эту программу по телевизору, там показывали парня, озвучивающего один из голосов Смерфов, и он воспринимал себя так серьёзно, что это превосходило всякое описание. Ахмет сделал пятиминутную репризу - пародию на этого парня.
Вот наш культурный герой. И это опять наводит меня на мысли о гитарных героях и о всех их ловких штучках. Когда Вы гастролировали с рок-группами, Вы видели ребят, играющих на воображаемых гитарах?
Конечно.
Что это такое - и почему девушки этим не занимаются?
Ну, во-первых, потому что им мешает грудь - по той же причине мы не видим много девушек-гитаристок (если только они не подвешивают гитару низко). Но мне кажется, что это, наверное, потому, что девушки слишком умны, чтобы играть на воображаемой гитаре. Если когда-нибудь и существовал аргумент, который движение за освобождение женщин могло бы использовать для доказательства неполноценности мужчин, то вот он - чрезвычайно малое количество женщин, играющих на воображаемой гитаре.
Мы ещё не поговорили о Вашем бизнесе. Как я понимаю, Вы с Гейл заправляете всем.
У нас в доме три офиса. В том, который наверху в спальне, я пишу комментарии на обложки пластинок и занимаюсь прочими текстовыми делами. У Гейл есть свой кабинет, и есть ещё один у входа - он используется для телефонных переговоров и тому подобного. У нас есть лаборатория, студия, монтажная комната, три хранилища аудио- и киноплёнок. Это всё, что находится здесь, в доме. В Сан-Фернандо-Вэлли есть ещё два других здания. Одно из них - Joe's Garage, репетиционная база. Есть ещё склад, откуда берётся аппаратура и всё прочее. Всем этим руководит Гейл.
Почему вы решили заниматься всем этим самостоятельно?
Ну, я бы сказал, что тут есть определённый фактор «самопальщины», но на самом деле у нас просто хорошее деловое чувство.
А что находится в том огромном подвале внизу?
С начала 70-х я собирал все интервью, все рецензии - всё, что мог достать по всему миру. Потом, там лежит весь оставшийся материал от Baby Snakes, фрагменты всех документальных фильмов, сделанных в Европе и во всех прочих местах, потом видеоплёнки - все форматы, от двухдюймовых до цифрового видео, и всё, что посередине. Плюс все мастер-ленты, все концертные записи, все четвертьдюймовые плёнки из Кукамонги. Самые старые записаны ещё в 55-м году.
Итак, с самых ранних времён Вы очень аккуратно относились к хранению и содержанию в порядке своих работ. Быть барахольщиком - это одно, но держать всё в порядке - это совсем другое. Иначе говоря, адская работа.
Наш подвал очень хорошо организован. И я знаю, где что лежит - я один. Для того, чтобы привести подвал в такое состояние, чтобы туда мог зайти кто угодно и в любое время найти любую вещь, понадобился бы примерно год времени и генератор штрих-кодов. Даже студент-отличник не сообразил бы, что же, блядь, с этим можно поделать, потому что многие из концертных плёнок никогда не слушались. Они до сих пор запечатаны - так, как приехали с гастролей. А для того, чтобы их каталогизировать, их надо послушать. А какой отличник поймёт, что он слушает? А я знаю не только какие песни там записаны, но и какие версии хорошие. И единственная альтернатива тому, чтобы оставить весь материал разбросанным, как сейчас - это пройти через трудный процесс выписывания формуляров на всё, вырезания хороших дублей, склеивания их и вообще организации ещё одной библиотеки.
Вас не расстраивает, что невозможно сделать всё это так быстро, как хочется?
Расстраивает. Скажем по-другому. Если бы я мог, моя студия работала бы 24 часа в сутки. На студийном уровне делаются некоторые вещи, при которых мне не нужно присутствовать. Я мог бы просто дать распоряжения - а поскольку пульт автоматизирован, то как только микс сделан, для того, чтобы что-то в нём изменить, инженеру нужно всего лишь вернуться и передвинуть какие-то рычажки и снова всё запустить - таким образом не будет теряться время. Но тот инженер, с которым я работаю - Спенс - это просто мутант, потому что он понимает не только старую аналоговую технологию (у себя дома он держит винил, и он один из тех парней, что любят ламповые усилители и всё такое), но он также умеет обращаться со всей цифровой аппаратурой. Он понимает Sonic Solutions, и даже может работать с интерфейсом «Синклавир-магнитофон». Иначе говоря, его можно оставить одного. Я мог бы сказать: «Вызови этот фрагмент и сделай то-то и то-то», и он сообразит, как что сделать. Я знаю не слишком много звукорежиссёров, которые имеют практический опыт работы со всей этой аппаратурой и могут всё сделать правильно. К тому же у него очень хороший слух, когда нужно что-то сбалансировать. Для того, чтобы студия работала в три 8-часовые смены, мне нужно иметь троих таких ребят. И я считаю, мне повезло, что он работает у меня по 10 часов четыре дня в неделю. Но понимаете, в конце дня, когда ему нужно возвращаться к жене, я сижу и думаю: «Ну мы же почти всё доделали.» Это слегка выводит меня из себя, но с другой стороны, если бы мне пришлось нанимать троих парней для того, чтобы двигать рычажки вверх-вниз, я бы не получил «хорошего результата». И кроме того, все эти люди - уникальные личности. Тодд - это поистине уникальный и загадочный человек. То же самое касается Дондорфа и Крислу. И они, к счастью, хорошо ладят. И это очень забавно - быть с ними в одной комнате, когда они пытаются поговорить друг с другом. Мне это очень нравится.
Читать дальше