Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

Однако у этих глубинных общин тоже пёстрое прошлое. Многие указывают на них, как на источник американского расизма и этнической ненависти, происходящих из желания быть закрытыми, гомогенными сообществами.

Ну, не до такой степени, чтобы быть лучше или хуже того, что происходит в столичных регионах. Единственная разница в том, что в столичных областях больше средств массовой информации, там произносится больше речей... и лицемерия тоже больше. Расизм тот же самый.

Не кажется ли Вам расизм величайшей проблемой, стоящей перед нашей страной? Это тот же самый расизм, который всегда существовал в культуре, или это какая-то новая разновидность?

Это проблема, но, разумеется, это часть сырого материала американского общества. Мне кажется, есть пигментный расизм...есть классовый расизм...есть определённый политический расизм. И если пытаться дать оценку опасности американского расизма по сравнению с другими странами, то можно, в частности, отметить, что в нашей стране больше расовых столкновений, чем в других странах. Есть кого ненавидеть. Помню, когда в 50-е годы впервые выдвинули идею «братской недели» и всё прочее... Это долго не продержалось. Это была одна из таких рекламный идей, которые не прививаются, потому что, похоже, не было реального основания... Кому это надо - оглядываться назад в поисках чего-то, что напоминало бы братство, когда после рейгановских лет правительством было официально объявлено, что жадность - это хорошо? Ну, если так говорит правительство, зачем мне искать кого-то ещё, когда важнее всего на свете не забывать о себе?

Спасибо за интервью.

Перевод ©2007 13 ноября

Когда в начале 1992 г. мы впервые связались с семьёй Запп, мы надеялись, что Фрэнк захочет дать нам скорректированное интервью, которое мы могли бы соединить со статьями, публиковавшимися на протяжении лет, чтобы издать специальный номер, посвящённый Заппе. Однако Фрэнк и его жена Гейл проявили такую готовность помочь нам, что этот проект мутировал в нечто совершенно другое: целый номер, наполненный НОВЫМ материалом о Заппе. Центром этого выпуска, названного Zappa!, стал этот широкомасштабный, глубокий разговор с Самим. - Ред.

То, что началось в прошлом апреле (1992) с телефонного предупреждения «у Вас есть два часа», через пару недель превратилось в четырёхчасовую личную беседу, затем последовали несколько дней в мае, а потом - более недели в июне. Таким образом, интервью продолжалось всё лето - по телефону и в личной беседе с включённым магнитофоном. Потом появились видеокамеры и всё затянулось далеко за полночь - когда создатель Симпсонов Матт Гронинг попросился пойти со мной и задать несколько вопросов человеку, которого он назвал «мой Элвис». Все, кто работает с Фрэнком, говорят о том, как он раздвигает пределы. Мы на себе испытали, что это значит. Итак, вот сжатая (!) версия самой поразительной серии интервью, которую мне только приходилось брать, притом у самого блестящего человека, какого мне только приходилось видеть, в самом открытом доме, в который мне только доводилось вступать.

Что побудило Вас начать сочинять музыку?

Мне нравилось, как она выглядит.

Где Вы её увидели?

Ну, музыку на нотах видел каждый.

Но Вы изучали её в школе, или пришли к ней, потому что были барабанщиком?

Нет. Мой самый ранний опыт был рисование -много рисунков, набросков, рисунков красками и всё такое. Я интересовался искусством, и мне всегда нравилось, как выглядит музыка. Я и слушать её любил, но писать её я начал главным образом потому, что мне нравился её вид.

Когда Вы начали рисовать ноты на бумаге?

Наверное, лет в 14.

Ручкой на бумаге?

Да. Это была C5 Speedball.

Тогда Вы ещё не играли на гитаре?

Да. Я ещё играл на барабане в оркестре.

У Вас было чувство, что Вы слышите то, что записываете?

Нет, абсолютно. Не было, блядь, ни малейшего представления, как это звучит. То есть, я был настолько невежественен, что думал, что нужно только представить себе, как это должно выглядеть, нарисовать, а потом найти музыканта, который может это прочитать - вот так всё и делалось. Я буквально был так наивен. К счастью для меня, рядом не было людей, способных читать музыку; иначе моя карьера остановилась бы очень рано.