Фредерик Бегбедер - Конец света - первые итоги

//- Биография Михаила Булгакова — //

Михаил Афанасьевич Булгаков (1891–1940) работал над «Мастером и Маргаритой» около 12 лет — с 1928 года до самой смерти. Поэтому можно утверждать, что его убил не столько товарищ Иосиф Сталин, сколько собственный роман. Впрочем, широкой публике книга стала известна спустя долгие годы после кончины автора: в 1966–1967 годах, в разгар «оттепели», ее опубликовал журнал «Москва». До «Мастера и Маргариты» Булгаков, который был, как Чехов и Селин, врачом, все-таки успел вывернуть наизнанку «Превращение» Кафки (написанное в 1925 году «Собачье сердце» повествует о превращении собаки в человеческое существо) и послать дружеский привет другому бунтарю (Жан-Батисту Поклену — в биографии «Жизнь господина де Мольера»), а также напечь множество театральных пьес, неизменно подвергавшихся запрету, цензуре и поношениям со стороны пролетарских искусствоведов. В конечном итоге единственным способом освобождения для Булгакова стала смерть (некоторое время он держался на морфии, что его и доконало).

Если хочешь закадрить девчонку, не бросайся на нее сразу, вначале заведи разговор. Случается, эта метода приносит успех, хотя в большинстве случаев есть риск, что девушка подаст на тебя в суд. И тогда тебя обвинят в сексуальном домогательстве, а то и в насилии. Именно это и происходит с рассказчиком «Истории любви», пятого романа Режиса Жоффре, романа супер-, вернее, гипервеликолепного. Да-да, эта книга из тех, что порождают желание выдумывать новые слова.

Она начинается с насилия и продолжается односторонней романтической страстью. Героиня почти так же сбита с толку, как и герой. Интрига развивается от катастрофы к катастрофе, как в «Тристане и Изольде» или в повседневной жизни. Режис Жоффре с мягким смирением описывает цепь событий, лишающих покоя слегка тронутого героя (представляющего собой нечто среднее между убийцей из Одиннадцатого округа и бывшим генеральным директором Международного валютного фонда). Что в этом оригинального? Ничего. Тем-то книга и хороша. Роман читается на одном дыхании — и речи не идет о том, чтобы глотнуть воздуха, пока не доберешься до конца.

«История любви», прикидываясь наивной, задает целый ряд чрезвычайно важных вопросов. Что значит «кадрить»? Где кончается попытка обольщения и начинается отвратительное прилипчивое преследование? Где грань между одним и другим? И еще. Разве влюбленный мужчина — не тот же насильник, ожидающий знака, что можно переходить к активным действиям? Какие мысли бродят в голове того, кто ухлестывает за женщиной? Не исключено, что примитивные до варварства. И разве мужчина, которого со всех сторон окружают порнографические картинки, не испытывает глубокую сексуальную фрустрацию, вынуждающую стремиться к все более недоступным ощущениям, заполонившим его визуальное и виртуальное поле? Как много времени потребуется нормальному мужчине, чтобы изоляция и одиночество вынудили его слететь с катушек? И наконец, главный вопрос, который я не перестаю задавать себе с тех пор, как прочел «Американского психопата»: неужели мы все — потенциальные серийные убийцы?

Режис Жоффре не согласен с Жильбером Беко: по его мнению, одиночество существует. Мало того, это самая распространенная современная болезнь. Общество, возведшее личность в культ, не могло не создать мир, населенный эгоистами. Все романы Жоффре основываются на одной простой теореме: новый образ жизни ведет к одиночеству, которое, в свою очередь, ведет к безумию.

Подобно «Клеманс Пико», «Прогулка» повествует об одинокой женщине, бродящей по мрачному городу. Она никак не может решиться — то ли взять такси, то ли выпить кофе, то ли лечь в постель с незнакомцем, то ли покончить с собой. Ее жизнь — это фильм-путешествие без определенной цели. Если бы Жоффре был Керуаком, книга могла бы называться «На улице». Оригинальность Жоффре — в постоянной смене скоростей: то он умещает в один абзац события трех недель, то растягивает на три страницы случившееся за ночь, а то вдруг «увязывается» за каким-нибудь прохожим и рассказывает его историю — в сослагательном наклонении. Он смотрит, чем живут люди, на которых никто не обращает внимания. Ну-ка, проследим вот за этой полуночницей и безработной, которая ютится в конторе или парикмахерской. Куда она пойдет — направо или налево? И что от этого изменится? Она никому не интересна. Родным на нее плевать, друзей у нее нет, читатель даже не знает, как ее зовут. Она с равным успехом может проспать целый день, а может притвориться, будто работает на предприятии, пока не всполошится охрана. Одиночество — это невыносимое бремя свободы. Что делать? И кем быть, если все позволено? Есть от чего тронуться умом. Вот почему современные города давно превратились в гигантские психушки. Все возможно, следовательно, ничего не происходит. Для Жоффре, как и для Уэльбека, мы все — исследователи, которым не светят никакие открытия. Наша жизнь банальна; свобода убила любовь. «Она чувствовала, что понемногу утрачивает свое место в обществе».