Михаил Филин - Мария Волконская - «Утаённая любовь» Пушкина

Летопись. С. 318–319.

Дамский журнал. 1823. Ч. I. Кн. 1. С. 41. Ноты (на трех страницах) помещались в особом приложении к журналу; автором музыки был композитор И. И. Геништа.

Жуйкова. С. 95–97 (№ 167–170; определения Т. Г. Цявловской и М. Д. Беляева).

Там же. С. 35 (№ 5).

Письма В. И. Туманского и неизданные его стихотворения. Чернигов, 1891. С. 54.

Соколов Б. М. М. Н. Раевская — кн. Волконская в жизни и поэзии Пушкина. М., 1922. С. 23–24. Ср., напр., с фрагментом стихотворения «У моря» В. Ф. Ходасевича (кстати, католика и пушкиниста):

(Ходасевич В. Собр. соч. В 4 т. Т. 1. М., 1996. С. 255).

См., напр., статью В. В. Вересаева «Таврическая звезда» (1925), который опирался на астрономические наблюдения H. Н. Кузнецова (Вересаев В. Загадочный Пушкин. М., 1996. С. 295–298).

Цит. по: Любовный быт пушкинской эпохи. Т. 2. М., 1994. С. 153. Выделено М. О. Гершензоном.

Есипов В. М. «Скажите мне, чей образ нежный…» (К проблеме «утаенной любви») // Московский пушкинист. Вып. IV. М., 1997. С. 107.

Сурат И., Бочаров С. Пушкин: Краткий очерк жизни и творчества. М., 2002. С. 36.

Фонтаном слез (фр.). Выделено Пушкиным.

Фомичев С. А. Рабочая тетрадь Пушкина ПД № 832 (Из текстологических наблюдений) // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 12. Л., 1986. С. 235.

Портфель (фр.).

Русский вестник. 1893. № 9. С. 108.

МНВ. С. 24. У Пушкина:

Цит. по: Любовный быт пушкинской эпохи. Т. 2. М., 1994. С. 205.

Ср, напр.: «Как это нередко бывало у Пушкина, один и тот же образ мог выявиться не в одном персонаже, а в двух: в данной поэме в Зареме и в Марии» (Соколов Б. М. М. Н. Раевская — кн. Волконская в жизни и поэзии Пушкина. М., 1922. С. 30).

В черновике намек на Густава Филипповича еще прозрачнее:

Ср. с последним стихом «Таврической звезды»:

И именем своим подругам называла (II, 144; выделено мною. — М. Ф).

Вариант черновой редакции:

Грановская Н. И. Всесоюзный музей А. С. Пушкина: Очерк-путеводитель. Л., 1985. С. 58.

«Я слышал, — писал граф в статье „К эпизоду о высылке Пушкина из Одессы в его имение Псковской губернии“, — что Пушкин был влюблен в одну из дочерей генерала Раевского и провел несколько времени с его семейством в Крыму, в Гурзуфе, когда писал свой „Бахчисарайский фонтан“. Мне говорили, что впоследствии, создавая „Евгения Онегина“, Пушкин вдохновился этой любовью, которой он пламенел в виду моря, лобзающего прелестные берега Тавриды, и что к предмету именно этой любви относится художественная строфа, начинающаяся стихами: „Я помню море пред грозою“ etc.» [PC. 1899. № 5. C. 242.].

Франк C. Л. Этюды о Пушкине. Paris, 1987. C. 13. Выделено C. Л. Франком.

Исключение составляет лишь упомянутое в предыдущей главе письмо поэта В. И. Туманского к С. Г. Туманской от 5 декабря 1823 года, где речь идет о Марии как «идеале Пушкинской Черкешенки» и о семействе Раевских вообще: «Вся эта фамилия примечательна по редкой любезности и по оригинальности ума» [Письма В. И. Туманского и неизданные его стихотворения. Чернигов, 1891. С. 54.].

Здесь поэт слукавил: оно «не будет окончено» наверняка, а не предположительно, так как длящаяся Жизнь (в отличие от романа) художником неостановима — и любое «волевое», даже очень изящное и внутренне оправданное, завершение художником «романа Жизни» порождает на фоне самой Жизни, продолжающейся и удаляющейся все дальше от замершего романа, у неудовлетворенных читателей устойчивое (и во многом верное) ощущение, что роман остановлен на каком-то мгновении, прерван на полуслове («вдруг» — по определению самого Пушкина). Недаром приятели в тридцатые годы советовали поэту вернуться к «Онегину», напрасно-де заброшенному, а представители последующих поколений от советов перешли к делу и развили сюжет: записали неудавшегося любовника Евгения Онегина в члены тайного общества, потом куда-то сослали бедолагу и т. д.