Андре Агасси - Откровенно. Автобиография

Безусловно, между мною и Багдатисом есть одно существенное различие: физическая форма. Наши тела не могут состязаться друг с другом. Таким, как у него, мое тело было давным-давно. Он быстр, ловок, проворен. Мне предстоит победить новую, улучшенную версию самого себя — если я смогу принудить к действию прежнюю, безнадежно устаревшую. Я закрываю глаза и говорю себе: «Контролируй то, что можешь контролировать».

Я говорю это еще раз, громко. Это придает мне смелости.

Выключаю воду, и меня тут же охватывает дрожь. Насколько же проще быть смелым, когда тебя окатывают струи горячей воды! Приходится напомнить себе: храбрость, которая зависит от горячей воды, — не настоящая. В конце концов, чувства не имеют никакого значения. Истинная смелость — в действиях.

ВОЗВРАЩАЮТСЯ ШТЕФАНИ С ДЕТЬМИ. Пора готовить коктейль Джила [1] Джил Рейес — знаменитый американский фитнес-тренер. До встречи с А. Агасси отвечал за физическую подготовку баскетболистов в университете Штата Невада. — изобретение Джила Рейеса, который тренирует меня уже семнадцать лет.

Я сильно потею — сильнее, чем большинство игроков. Поэтому задолго до матча мне приходится заботиться о том, чтобы в организме было достаточно жидкости. Я литрами пью коктейль Джила. В этот волшебный напиток входят углеводы, электролиты, соли, витамины и еще кое-какие ингредиенты, которые Джил хранит в глубокой тайне (не зря же он двадцать лет работал над рецептом!). Обычно Джил начинает вливать в меня свой коктейль вечером накануне матча и останавливается лишь перед самой игрой. Во время матча я тоже пью его — в разных модификациях, каждая — своего, особого цвета: розовая заряжает энергией, красная помогает восстановить силы, коричневая пополняет организм питательными веществами.

Дети любят смешивать этот напиток вместе со мной, ссорятся за право зачерпнуть ложкой порошок, подержать воронку, смешать ингредиенты. А вот укладывать бутылки с готовым питьем в сумку буду я сам — так же, как и одежду, полотенца, книги, солнечные очки и напульсники (ракетки я уложу гораздо позже). Никто, кроме меня, не касается моей спортивной сумки. Вот она, наконец, уложена и стоит у двери, будто неприметный чемоданчик наемного убийцы, — знак того, что день клонится к вечеру и близится мой час.

В пять часов Джил звонит из холла гостиницы.

«Ты готов? — спрашивает он. — Пора. Все будет здорово, Андре. Все будет круто!»

«Все будет круто» — сейчас кто только не говорит так, однако Джил произносит эту фразу уже много лет, и никто не может произнести ее так, как он. Когда он говорит: «Все будет круто!» — во мне будто начинает работать огромный двигатель, железы литрами вырабатывают адреналин, и я, кажется, способен поднять машину над головой голыми руками.

Штефани зовет детей, говорит им, что мне пора уходить. «Что надо сказать папе?» — спрашивает она.

— Надери ему попу! — кричит Джаден.

— Надери попу! — повторяет за ним Джаз.

Штефани целует меня. Молча: она понимает, что слова не нужны.

В МАШИНЕ ДЖИЛ садится на переднее сиденье. Он одет с иголочки: черная рубашка, черный галстук, черный пиджак. На каждый матч одевается так, будто собрался на свидание вслепую или на мафиозную разборку. То и дело он бросает взгляд в боковые зеркала авто, придирчиво рассматривая свои длинные черные волосы: все ли в порядке с прической? Я сижу сзади рядом с Дарреном. Этот австралиец, вечно покрытый бронзовым загаром, всегда улыбающийся так, будто только что выиграл миллион в лотерею, — мой второй тренер. Несколько минут мы едем молча. Затем Джил начинает распевать одну из своих любимых кантри-баллад Роя Кларка, и его глубокий бас заполняет весь салон авто:

Он шел по привычке, куда ноги несли, Притворяясь, что хочет туда всей душой…

Он вопросительно смотрит на меня.

«Невозможно разжечь костер под дождем», — говорю я в ответ.

Джил хохочет. Я тоже начинаю смеяться. На несколько секунд напряжение отпускает меня.

Это нервное напряжение — забавная штука. Оно похоже на стаю бабочек, порхающих у тебя внутри. Иногда из-за них приходится каждые пять минут бегать в туалет. В другие дни они превращают тебя в сексуально озабоченного маньяка. А иногда — щекочут, заставляя хохотать до самого матча. Очень важно заранее, еще до игры, понять, что за бабочки сегодня владеют твоими нервами: бесцветные мотыльки? или разноцветные павлиноглазки? Разобравшись в этом, ты понимаешь многое о состоянии своего духа и тела, а значит — можешь заставить этих странных бабочек работать на тебя. Это — один из тысячи уроков, преподанных мне Джилом.