Василий Савин - Минёры не ошибаются

— Ошибся, — говорю,— ты, Володя. Не шоколад — мороженое!

Июнь на дворе, а тут, если не март, так апрель уже точно законсервирован. За неделю немудрено и ради­кулит нажить.

Но для этого надо прожить неделю.

Помешиваю ногой грязь, как повар веселкой крутую кашу. «Дольки», да. Килограммов по двадцать—три­дцать. Интересно, под ними что. Срубы-то в десять вен­цов дед рубил; два на виду, под взрывчаткой два, а ос­тальные?

Прощупал дно, сколько достать сумел, передвинул доску. Гладко и дальше — ни проводка, ни взрывате­ля. Значит, главное все внизу. Тротил — для усиления. И чтобы нижний слой скрыть.

Так ли, иначе, с очистки надо все начинать.

Попробовал сверху, ведром на веревке. Не зачер­пывается каша, густа. Ну что ж, все равно не минуешь спускаться. В кашу, в котел из-под каши — разница не­велика. Разве что — для радикулита.

А если без шуток — разведкой своей недоволен я был. Потому и тянул со спуском. Черт его знает, что там у них под толом? То, что сами они по шоссе от­ступали, — это танкистов тех страховало, но не меня. Как ни смешно мне по весу сравниться с танком.

Дело все в расстоянии. В этом вот, в два венца, между покрытием и взрывчаткой. Тогда же оставлен­ном — видно по бревнам. Именно для того, чтобы нажимное действие исключить. Мало того, что свои вой­ска пропустить было надо, но и много ли толку им, если б и наш первый танк, хоть и два подорвались на первой же паре колодцев? К чему тогда остальные шесть? Ясно, что обнаружены были бы сразу.

Нет, тут расчет был взорвать все восемь. Одновре­менно, пусть на пустой дороге, после прохода их войск и до появления наших. Озеро целое бы образовалось, хоть на карту его наноси! Задержать наступление наше, на главном направлении, осью которого служи­ло шоссе...

Впрочем, все это было мне ясно давно — что вся система рассчитана на взрыв машинкой. Только значе­ния не имело. Для меня-то, для спуска сейчас на дно. Что бы там ни планировали гитлеровцы в большом мас­штабе, а кто помешал бы саперам их для страховки поставить пару-другую минных взрывателей под этот первый слой? Обыкновенных, дешевеньких, противопе­хотных? Хоть на тот случай как раз, если замысел их сорвется?

— Будь друг, Володя,— прошу как бы между делом, присаживаясь на край колодца, вроде передохнуть собираясь, — сбегай, еще ведерко одно поищи. Извини, не сообразил сразу.

Спиной чувствую — понял. Кой-чему научиться успел.

— Ступай, — повторяю строже, — ступай!

Побледнел даже, смотрит в колодец, будто живого врага в нем увидел.

— А вы, товарищ старшина? Придумать бы что-то надо...

Ну вот. Говорю — не всему еще научился.

— Иди, — подталкиваю, — не мешай. Хороший ты парень, не хочется грубо с тобой. А и на нежности вре­мени нету. Времени нету, пойми, голова!

Чуть не силком проводил его вниз под насыпь. Сам опять на доске повис. Спустил одну ногу. Другую.

По очереди отцепил оба локтя.

Стою.

Стою, на молекулы не распался.

Снял ремень, обтер пот полой гимнастерки...

Разведка, как говорится, боем. Без нее тоже не обойтись — вот чего недопонял еще хороший-то па­рень Володя. Арифметика, закон жизни. Кто-то должен бывает рискнуть, чтобы риск остальным уменьшить.

Ну дальше пошел уже труд. Второе ведерко и впрямь оказалось кстати: пока он с одним к склону бегал, я другое поднять успевал. Задвигалось дело, усталость будто рукой сняло. К заходу солнца закон­чили. На часы посмотрел — два с лишним часа забра­ла очистка. Для первого раза куда ни шло.

— Подумай, — на ночь Володе еще наказал,— как поднимать будем основную начинку. Полагаю, внизу там гостинцы потяжелее твоих шоколадных долек. Метко ты это определил. В нашем деле и слово порой много значит.

Назавтра, однако, пораньше встал, чтобы опередить его; он в селе ночевал, я в палатке. Не хотелось еще раз обижать парня, а дело опять предстояло такое, что лучше справляться с ним одному. Ведь не только же нажимной, а и натяжной могли спрятать взрыватель. Вон плотно как подогнали друг к другу заряды, поди почувствуй рукой натяжение в несколько граммов, ког­да в полтора пуда плиту выворачиваешь, будто из мо­стовой...

Кой-что, правда, успел надумать. Удача вчерашняя настроения прибавляла. Чувствовал: еще шаг — и стану хозяином дела. Вдобавок и утро выдалось как на праздник — чистое, звонкое небывало. Но тут же сооб­разил причину — птицы распелись! Тоже, должно быть, не сразу дошло до них, что замолчало ревущее вечно шоссе. Теперь осознали, смотр самодеятельности реши­ли успеть провести. К вечеру, впрочем, если все ладно пойдет, пугнуть здорово их придется...