Яков Сегель - Коля из села Снегири

И захотелось Коле написать письмо в далёкую Россию...

Глава тринадцатая

Письмо

Дорогая и многоуважаемая Прасковья Кузьминична!

С солдатским, гвардейским приветом к вам ваш знакомый Николай Яковлевич Исаев.

Помните, я рассказывал вам про своих родных: мать Надежду Михеевну, отца Якова Степановича, сестрёнку Катю, про бабушку с дедушкой и про двоюродного брата Анатолия.

Сообщаю вам, что теперь их никого у меня не осталось. Всех поубивали проклятые фашисты, а дом сожгли, и теперь там одни головешки да пепел. Живой остался только мой брат, с которым мы похожие как две капли воды, хоть он и двоюродный. Мы с ним встретились совсем случайно в бою у нашего родного дома, а когда опять увидимся, не знаю.

Фашистов мы, конечно, разобьём, это не сомневайтесь. А за меня не беспокойтесь, меня не убьют, не могут убить, хотя уже разок легко ранили, но это ничего, до свадьбы заживёт.

А останусь живой, повидаемся ещё, если, конечно, не возражаете. Починю у вас погреб и сарай малость поправлю, а то тогда не успел. Ещё надо у вас починить забор. И ещё - чего не заметил.

Всего вам хорошего, а главное - здоровья и долгих лет жизни!

Остаюсь ваш знакомый фронтовик, гвардии младший сержант Исаев Николай Яковлевич.

И ещё сообщаю вам, что отсюда, откуда пишу, уже видать австрийский город Вену. Там ещё сидят фашисты, но мы их скоро и оттуда прогоним, а там недолго и до конца всей войны.

А как фашистов нигде не останется, настанет мир на долгие годы. Думаю, навсегда!

Шлю вам свой сердечный привет и поклон, кланяются вам и мои боевые друзья и командиры. Наш генерал тоже вам кланяется.

Остаюсь ваш знакомый Николай, который свалился с неба к вам на крышу.

До скорого свидания.

14 апреля 1945 года.

Николай Яковлевич сложил листочек наискосок, потом ещё раз, загнул полоску снизу, и получился у него аккуратный треугольник. Коля написал на нём адрес Прасковьи Кузьминичны и отдал своё письмо нашему военному почтальону.

Про генерала Коля, конечно, придумал, но, если бы тот даже узнал об этом, он бы не стал сердиться на тёзку, а, наверное, похвалил бы его, ведь привет получит солдатская вдова в далёкой России.

Глава четырнадцатая

Ответ с Родины

В столице Австрии, городе Вене артиллеристы расположились в знаменитом Венском лесу.

После жестоких боёв нас отвели сюда на отдых.

Это было в конце апреля 1945 года. Война ещё не кончилась.

В то утро повар Фарид Шамшиев сварил для нас на завтрак любимую Колину еду - рисовую кашу.

Только Коля уселся со своим котелком на пенёк и уже достал ложку, как услышал знакомый голос нашего почтальона:

- А ну, Исаев Николай Яковлевич, пляши - тебе письмо!

- От кого бы? - заволновался Коля и открыл конверт.

Дорогой мой Коленька!

Получила твоё письмо, за которое большое тебе спасибо!

В эту секунду Коле показалось, что листок бумаги, который он держит в руках, пахнет, как всегда пахло в избе Прасковьи Кузьминичны, - молоком, чистым полом и свежим хлебом... Он стал читать дальше:

...Ты пишешь, что немного осталось и войне конец, что скоро вы разобьёте последних фашистов и настанет мир на долгие годы и даже навсегда.

Уж прямо сказать не могу, как мы все тут этого ждём!

Сколько горя принесла людям эта война, сколько безвинных людей поубивали эти фашисты, сколько крови пролили!.. Вот и у тебя, сыночек, никого родных не осталось. Утешать тебя не буду, горю этим не поможешь.

На моего сына Петю тоже похоронка пришла. Пишут, погиб смертью храбрых.

Уж я так плакала-горевала, сколько слёз пролила, сколько ночей не спала и вот что надумала: стану тебя, Колюшка, просить. Теперь у тебя никого не осталось, и я, старая, одна-одинёшенька. Так ты, как кончишь войну, приезжай ко мне, и стану я тебе заместо матери, а ты мне - заместо сына.

Я и так уже полюбила тебя, сыночек, а теперь стану любить ещё больше.

А твои родные и мой Петенька всегда будут жить в нашем сердце вечная им память!

Приезжай только поскорей.

Обнимаю тебя от всего своего материнского сердца и с нетерпением жду.

Остаюсь твоя мама Прасковья Кузьминична.

Два раза прочитал Николай Яковлевич это письмо.

То он думал, что никого у него на свете не осталось, кроме брата-партизана, а теперь - вот...

Он аккуратно сложил письмо Прасковьи Кузьминичны и спрятал в карман, чтобы не потерялось, а карман заколол булавкой.

От этого письма стало ему всё-таки немного полегче, потому что у каждого человека должен быть кто-то, кто его ждёт.