Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Ровно месяц спустя, 2 марта, судья Лифланд утвердил принадлежащее Пикарду определение чистых активов в финансовой пирамиде Мэдоффа исходя из принципа «что вложил, то и получишь». В аккуратно составленной мотивирующей части решения судья признавал, что в законодательстве есть некоторая нечеткость, но заключал, что «тщательный и всесторонний анализ прямого значения и законодательной истории статута, проверка… прецедента и соображения справедливости и практичности» говорят в пользу подхода конкурсного управляющего.

Рассуждение судьи Лифланда в точности следовало аргументам Шиэна: после первоначального внесения денег все ценные бумаги, якобы купленные для клиента, на самом деле оплачивались фиктивными прибылями, поэтому не представляли собой законных «позиций по ценным бумагам» в определении устава SIPC. Он отметил: «Принимая во внимание то, что в мире подделок Мэдоффа на самом деле не велось никакой торговли ценными бумагами, активы клиентов никогда не зависели от ценовых колебаний, а выписки по их счетам никогда не имели отношения к рынку ценных бумаг США».

Следовательно, «единственными верифицируемыми транзакциями» были депозиты и изъятия денег, а не остатки, показанные на последних выписках по счетам, которые были «полностью фиктивными, не отражали настоящих позиций по ценным бумагам, которые можно ликвидировать и которые не могут служить основанием для определения чистых активов».

Он заключил: «Было бы просто нелепо идти на поводу у мошенника и узаконить призрачный мир, созданный Мэдоффом».

Тем временем уголовные дела медленно продвигались вперед. 3 ноября 2009 года Дэвид Фрилинг изменил свое заявление о невиновности и признал себя виновным, но лишь в преступлениях, затрагивающих оформление сертифицированных обманным путем аудитов и финансовых отчетов для Комиссии по ценным бумагам и биржам. Когда Фрилинг встал, чтобы обратиться к председательствующему судье от своего имени, он был весьма решителен. Он сказал: «Первое, и главное: вашей чести крайне важно знать, что мне вовсе не было известно о том, что Берни Мэдофф занимался финансовой пирамидой». И указал, что на самом деле он вместе со многими членами своей семьи поместил в руки Мэдоффа сбережения и пенсионные фонды – и потерял их полностью.

Фрилинга после признания им своей вины выпустили под залог. Он пообещал сотрудничать с продолжающимся следствием.

Следующими перед судом предстали обвиняемые Джером О’Хара и Джордж Перес.

Когда агенты ФБР 13 ноября пришли арестовать сорокашестилетнего О’Хару, он находился в своем доме в Малверне (штат Нью-Йорк), компактном зеленом пригороде на Лонг-Айленде примерно в десяти километрах к востоку от первого дома Мэдоффа в Лорелтоне (Квинс). О’Хара, рослый и румяный, с проглядывающей в волосах сединой, работал у Мэдоффа программистом с тех давних пор, когда ему еще не было тридцати. Теперь в обвинительном заключении, открытом в то утро, он обвинялся в использовании своих компьютерных навыков для оказания помощи Фрэнку Дипаскали в создании фальшивой документации, которая годами скрывала финансовую пирамиду Мэдоффа.

Джорджа Переса, коллегу Дипаскали с семнадцатого этажа, арестовали в то же утро и по такому же обвинению. Агенты ФБР прибыли рано утром в его дом в Ист-Брунсвике (штат Нью-Джерси), одном из тех спальных пригородов, что как бусы нанизаны на магистраль центра Нью-Джерси. Сорокатрехлетний Перес, небольшого роста, мускулистый, с толстой шеей, мелкими чертами и несколько задиристым выражением лица, пришел в фирму Мэдоффа примерно через год после О’Хары.

Комиссия по ценным бумагам и биржам тоже возбудила дело против этих двоих, повторив претензии из обвинительного заключения, самым интригующим из которых, по утверждению Комиссии, было то, что О’Хара и Перес, после того как они помогли Мэдоффу одолеть денежный кризис 2005 года и последовавшее обследование Комиссии, в сентябре 2006 года якобы вступили с ним в конфликт и отказались в дальнейшем ему помогать, посоветовав шефу в следующий раз, когда понадобится делать грязную работу, «обратиться к Фрэнку».

Согласно обвинительному заключению и исковому заявлению Комиссии, Мэдофф – с набитым кошельком и вне размытого поля зрения Комиссии – тогда просто велел Дипаскали предложить О’Харе и Пересу за молчание столько, сколько понадобится.