Игорь Оболенский - Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико

Мы с этой картиной много ездили. В тот раз в составе делегации кроме нас были оператор Вадим Юсов, Буба Кикабидзе и тогдашняя жена Данелия актриса Люба Соколова. Приехали мы. Вечером — премьера. За нами заехал директор кинотеатра и привез к абсолютно темному зданию — ни света, ни афиш, ни людей.

Мы удивленно посмотрели друг на друга, а Гия спрашивает у директора: «Это здесь будет премьера? А почему так темно и никого нет?» Директор испуганно отвечает: «Я вас очень прошу, не говорите громко по-русски». Завел нас в кабинет, предложил чай-кофе и сказал, что на несколько минут отлучится. Причем, когда он выходил, я услышала, как в дверном замке повернулся ключ.

Я сказала ребятам, что нас заперли. Данелия говорит: «Тебе показалось». А потом дернул дверь — действительно заперта. На часах восемь вечера, полдевятого. Мы уже стали стучаться, звать на помощь. Наконец, ровно в девять появился директор с бледным от испуга лицом и проводил нас в зрительный зал. А там — никого. Только на последних трех рядах какие-то престарелые люди. Как мы потом узнали, в течение этого часа он съездил в дом умалишенных, чтобы хоть кого-то привезти на наш фильм.

Оказалось (нам же никто ничего не говорил), в стране был объявлен траур из-за ввода советских войск. Погибли люди, все дома были убраны черной тканью, на каждом окне стояла свеча. А нас с комедией послали на растерзание. Потом нам рассказывали, что перед нами с гастролями приезжал эстонский оркестр. Так барабанщику рогаткой выбили глаз. Буба Кикабидзе чуть не плакал: «Я тоже барабанщик, мне тоже выбьют глаз». Нам запретили говорить по-русски. И мы — я, Гия и Буба — общались по-грузински. А Люба, с которой мы ходили по магазинам, шепотом называла мне заинтересовавшую ее вещь. Никогда не забуду ту поездку.

И свое депутатство в Верховном Совете СССР помню.

Такое разве забудешь? Я была депутатом от Южной Осетии. На сессиях рядом со мной сидел первый секретарь обкома, кажется, так называлась должность первого лица республики. Во время голосований нас просили поднять руки. «Единогласно?» — переспрашивали на всякий случай. А я кричала, что нет, не единогласно, я — «против». Чего мне было бояться? Я относилась ко всему, как к спектаклю. И секретарь обкома умолял меня: «Софико, опусти руку, меня с работы снимут!»

На одной из сессий перед нами должен был выступить Брежнев. Но вместо него на трибуну поднялся Суслов и сказал, что Леонид Ильич приболел. А в вечерних газетах все равно напечатали, что на сессии выступил Брежнев, и опубликовали его речь, перемежающуюся ремарками «аплодисменты», «бурные аплодисменты, переходящие в овацию». А ведь нас было 900 человек депутатов. И все равно не стеснялись дурить народ. Странно, что еще и фотографию выступающего Брежнева не напечатали. Такой маразм!

Но я не жалею, что была депутатом. Потому что смогла многим помочь. Что вы, у меня дома очередь с утра выстраивалась. Когда Шеварднадзе был первым секретарем ЦК компартии Грузии, а я — депутатом Верховного Совета, он попросил меня выступить в защиту старинного церковного комплекса, рядом с которым располагался полигон советских войск. «Ты актриса, тебе можно. Попроси перенести полигон. Только постарайся умаслить Брежнева», — напутствовал меня он. Я вышла на трибуну и сказала: «Конечно, нашим солдатам надо где-то учиться. Но ведь можно найти другое место. Дорогой Леонид Ильич, я надеюсь на вас, вы же отец всех нас!» Брежнев заплакал, подошел ко мне, обнял — вопрос был решен.

Горестный август 2008 года, надолго поставивший крест на почти семейных отношениях России и Грузии, был впереди. Чиаурели до него не дожила. Но тема наших двух стран, конечно, в разговоре прозвучала.

Уже тогда мы говорили, словно находясь на двух полюсах. Но было легко, ведь между нами было великое прошлое, сердечное настоящее и большое будущее. Была надежда .

Есть она и сейчас, когда я пишу эти строки.

— Поймите, я не политик, я актриса. В России живут люди, которых я обожаю. Я юность провела в России, училась в Москве, во ВГИКе. Это моя вторая родина! Но я не всегда понимаю поступки ее власти.

Мирным путем Грузия победит всех. А военным, конечно, никогда. У нас же маленькая страна.

Самое главное — это любить друг друга. У наших народов так много общего, что его никогда не забыть и не зачеркнуть.

Не люблю говорить о политике, но куда от нее денешься. Беда прежнего грузинского руководства заключалась в том, что президент Шеварднадзе был оторван от реальной жизни народа и верил благостным докладам своего окружения.