Петер Вайдхаас - И обратил свой гнев в книжную пыль...

Что сделал разнервничавшийся господин Макензен? Он пожелал, чтобы доверенная ему контора исправилась, и пригласил в качестве «компенсации» уязвленного в самое сердце председателя комитета открыть Немецкую книжную выставку в Будапеште 11 октября того же 1971 года в качестве главы немецкой делегации.

Так политические профаны породили факт, ставший политическим прецедентом, дальнейшему развитию которого поспособствовали еще и другие «повивальные бабки» истории. Венгерская сторона, прежде всего «закулисные» воротилы, которым вообще не нравилась затея с выставкой, тут же констатировали, что господин д-р Хёфель, заявленный из Франкфурта как официальная глава германской делегации, не является гражданином Федеративной Республики Германии, а проживает, как известно, в Западном Берлине и возглавляет к тому же западноберлинское издательство.

В то время — переговоры по Московским договорам еще не были закончены и сами документы не подписаны — ГДР уж во всяком случае придерживалась доктрины о трех немецких государствах, причем Западный Берлин всегда выделялся в «самостоятельную политическую единицу». Западный берлинец, официально возглавляющий «западногерманскую» делегацию, — такое можно было рассматривать только как политический выпад против «братской» ГДР, тем более что одновременно — этого, конечно, никто из нас не знал — предполагался в связи с нашей выставкой визит в Будапешт министра иностранных дел ГДР господина Винцера.

Андраш Тёмпе все сильнее попадал в Будапеште под давление властей. Очевидно, Восточный Берлин, где ему, конечно, не доверяли, обратил на него особо пристальное внимание. 27 сентября, за две недели до открытия выставки, Андраш Тёмпе телеграфировал:

«Если господин д-р Пауль Хёфель постоянно работает в Западном Берлине или если Западный Берлин является местом его постоянного проживания, тогда мы, конечно, не можем принять его в качестве главы делегации. Просим как можно скорее сообщить о принятых изменениях».

Во Франкфурте, Бонне и Берлине начался лихорадочный обмен мнениями. Зигфред Тауберт и я кинулись к председателю правления Вернеру Э. Штихноте, который — сам сотрудник головной берлинской фирмы — проявил сначала большое неудовольствие в связи со сложившейся ситуацией и больше склонялся к тому, чтобы отказаться от проведения выставки. Министерство иностранных дел в лице министериальдиректора Штельцера, начальника отдела культуры, придерживалось мнения, что уступать не следует хотя бы уже из принципиально важных соображений. К тому же просматривалась опасность, что все книги, в выходных данных которых местом издания указан Берлин, могут оказаться не допущенными к выставке. Господин д-р Хёфель сделал официальное заявление, что отнюдь не настаивал на такой своей роли, а что его «настоятельно» попросил об этом Наблюдательный совет. Однако он привык, что дело всегда превыше всего. И в случае если Биржевое объединение сочтет, что целесообразнее было бы возложить эту миссию на кого-нибудь из западногерманских издателей, он согласен уйти в тень. Но произойти все должно, само собой разумеется, официально и по форме, чтобы это никоим образом не дезавуировало его лично.

Наконец удалось уговорить председателя правления Биржевого объединения Вернера Э. Штихноте пойти на следующий компромисс, на который в конце концов согласились и все остальные участники переговоров. В телеграмме от 1 октября 1970 года на имя господина Тёмпе стояло:

«В связи с возникшими трудностями, вызванными предложенным составом делегации, Биржевое объединение германской книжной торговли вынуждено с сожалением отказаться от представительства на открытии Немецкой книжной выставки. Тем самым торжественная церемония открытия и приветственные речи отпадают сами собой. Зигфред Тауберт».

Моему сотруднику Инго-Эрику Шмидту-Браулю, который должен был обслуживать выставку в Венгрии, была направлена через немецкое торговое представительство следующая инструкция:

«Господин Шмидт-Брауль является техническим организатором и руководителем нашей выставки. Он не облачен представительскими полномочиями Биржевого объединения, равно как и Франкфуртской книжной ярмарки. Как ответственному лицу ему вменяется в обязанность проследить за тем, чтобы ни один экспонат не был изъят из экспозиции. В первую очередь это относится к книгам с выходными данными западноберлинских издательств. С дружеским приветом… »