Арман Жан, де Ришелье - Политическое завещание, или Принципы управления государством

Город был сломлен, разрушения и страдания неописуемы. Когда голод стал невыносимым, мэр принял решение выставить за ворота женщин, детей и стариков. Осаждавшие не пропустили их, и несчастные так и погибли между двумя линиями огня. Было отмечено несколько случаев людоедства. Из 15 тыс. его защитников выживет меньше двухсот, а из 28-тысячного населения – лишь 8 тыс.

Согласно оценке историка Ива Мари Берсе, за четыре года эпидемии погибло около 10% населения, т.е. примерно 1,5-2 млн человек! (См.: Bene Y.-M. Op. cit. Р. 120-123.)

Парламенту – который был судебным, а не политическим органом – надлежало регистрировать королевские эдикты и указы, но иногда его члены пытались влиять на содержание королевских постановлений. В особо важных случаях король лично являлся в парламент, чтобы заставить его зарегистрировать эдикты, и тогда у парламентских советников не было иного выхода, кроме как подчиниться. Такая процедура, называемая «lit de justice», использовалась довольно редко. Чтобы то или иное постановление применялось на всей территории Франции, требовалось зарегистрировать эдикт во всех 8 провинциальных парламентах, поэтому в некоторых областях какие-то постановления могли не действовать. Чтобы выйти из тупика, короли несколько раз объезжали всю территорию, чтобы подчинить парламенты, пока абсолютизм окончательно не восторжествовал над феодальными порядками. Екатерина Медичи, в частности, была вынуждена совершить такого рода путешествие по большинству провинций со своим несовершеннолетним сыном Карлом IX.

При помощи «наставлений», или ремонстраций (remontrances), парламенты пытались ограничить королевскую власть и повлиять на её решения. Некоторые из ремонстраций остались в истории благодаря особенной смелости и дерзости тона. Разумеется, с усилением абсолютизма они почти исчезли, однако парламенты – и Генеральные штаты – неоднократно пытались под видом изложения своих наказов возродить былые традиции.

Традиционное название во Франции министра юстиции – вплоть до наших дней.

Каковая была, естественно, делом рук Ришельё. Этот кодекс включал в себя множество статей и явился одной из первых попыток кодифицировать конституционное и административное устройство королевства, основанное на обычном праве. Большинство статей осталось мёртвой буквой, но некоторые положения были впоследствии проведены в жизнь посредством королевских указов.

Это было первым серьёзным дипломатическим контактом между Францией и Россией. В то время Россия занята в основном внутренними проблемами после недавнего Смутного времени, освоением азиатских территорий и лишь непосредственными соседями – Польшей, Швецией, Турцией; в Европе она ещё не играет особой роли, что подчёркивает гениальность и оригинальность проекта Ришельё.

Что и было исполнено Россией не без проволочки в 1632 г. (Смоленская война).

См. об этом труды Б.Ф. Поршнева, а также: Черкасов П.П. Кардинал Ришельё. М.: Международные отношения, 1990. С. 244-248.

Именно в 1630 г. Ришельё и Мазарини впервые встречаются и ведут переговоры. Несколько лет спустя Ришельё пригласит итальянца к себе на службу, и тот станет именоваться по-французски Жюль Мазарэн.

В которой будет в 1680 г. заключён таинственный узник, известный под именем Железной Маски (ум. 1703).

По некоторым данным, Анна Австрийская даёт знать Гастону Орлеанскому через госпожу дю Фаржи о своей готовности стать его женой, что, впрочем, не является ни первым, ни последним её предательством по отношению к королю.

Это соглашение, однако, не было ратифицировано королём и Ришельё, поскольку включало некоторые неприемлемые для них статьи, например, связывало руки Франции, которая обязывалась не нападать на Империю ни сама, ни через посредство союзников, что противоречило всей политике союза с протестантскими странами, и в частности планам шведского вторжения. Мантуанский кризис будет окончательно урегулирован лишь в апреле 1631 г. в Кераско.

Мишель де Марийяк должен был, по замыслу Марии Медичи, возглавить правительство вместо Ришельё.

Согласно этому чрезвычайно важному договору, Франция выступает «спонсором» шведской армии, выплачивая в течение пяти лет по 1 млн ливров (более 16 млн евро) ежегодно, в то время как Густав Адольф обязуется ввести в Империю армию из 30 тыс. пехотинцев и 6 тыс. всадников, вести военные действия сообразно общему плану и не заключать сепаратного мира с Империей. Это один из основных договоров в рамках так называемой «дипломатии пистолей» Ришельё, который предпочёл максимально оттянуть вхождение самой Франции в открытую войну, вместо этого снабжая своих союзников необходимыми средствами.