Николай Штыков - Полк принимает бой

Хотя Кенигштейн и значился во всех энциклопедиях мира, с его многовековой историей, со страшными, а порой и курьезными тайнами многие из нас, участвовавших в той боевой операции, познакомились лишь после войны. Я, например, потом с волнением узнавал те памятные места по таким известным советским и зарубежным кинофильмам, как "Щит и меч", "Гойя", "Крепость на Рейне", "Голубые мечи". Кенигштейн - это замки и темные казематы, кривые узкие улочки, чью каменную выстилку отшлифовывали столетия. Мы потом с изумлением заглядывали в провал 152-метрового каменного колодца - плод изнурительного труда крепостных рабов, на протяжении четырех столетий являвшегося сердцем крепости; осматривали 50-метровые стены и стреловидные дозорные башни, с которых в древние времена раздавался, наверное, голос королевских стражников: "Можно пропустить!"

Неприступная крепость на неприступной скале - таков был Кенигштейн на протяжении многих веков.

"Королевский камень" приобрел печальную известность не только как резиденция саксонского королевского двора, но и как государственная тюрьма. Сюда попадали различные камерные господа, офицеры, опальные фавориты и фаворитки, в том числе такая высокопоставленная особа, как графиня Кассель прототип героини романа Жорж Санд "Консуэло". В крепости отбывали свои сроки кокотки, дуэлянты и авантюристы, генералы и принцы, министры и тайные советники двора, бургомистры. Здесь томились и известные всему миру ученые. В начале восемнадцатого века, например, в крепости под стражей работал Иоганн Фридрих Бётгер, открывший секрет европейского фарфора и давший саксонскому двору "белое золото".

И все-таки не дворянская знать, а именно революционеры, мужественные борцы за освобождение трудового народа, ставшие затем узниками этой крепости, высветили поэтапно ее историю. Так, в разные годы здесь томились видный вождь рабочего движения Август Бебель, русский революционер Михаил Бакунин, один из основателей Коммунистической партии Германии Фриц Геккерт, прах которого ныне покоится в столице нашей Родины Москве, у Кремлевской стены, рядом с Кларой Цеткин.

Но есть и еще одна тайна "королевского камня", которую вскрыли именно воины нашего, 26-го гвардейского воздушно-десантного полка. Но рассказ о ней еще впереди.

Итак, в то утро 9 мая нашему полку предстояла атака города и крепости Кенигштейн. Начальник разведки полка старший лейтенант М. В. Борец доложил, что не только сам Кенигштейн, но и подступы к нему довольно сильно укреплены противником. Это же подтвердил и командир разведроты капитан Е. И. Топильский. Гитлеровцы приспособили к обороне даже небольшие деревушки, что примыкали к городу. Особенно многочисленным был вражеский гарнизон в Тюрмсдорфе. Им должен был заняться батальон капитана М. М. Бакулина. В дальнейшем, развивая наступление вдоль железной дороги, это подразделение имело задачу ворваться в город Кенигштейн со стороны Эльбы. Выполнив эту задачу, батальон Бакулина делился в перспективе на две части: одна рота должна была обойти крепость с тыла, а остальные - захватить близлежащую деревню Пфаффендорф.

Батальон капитана В. В. Кошукова был нацелен непосредственно на блокировку крепости.

Атака началась в 6 часов утра. Батальон Бакулина сразу же сбил встретившийся на пути заслон противника и захватил в плен более взвода гитлеровцев. В этом ему большую помощь оказали артиллеристы Н. П. Кучерявого и минометчики В. Ф. Тонких, чуть ли не с первых выстрелов подавившие вражеские огневые точки. В том бою особенно отличился стрелковый взвод младшего лейтенанта И. С. Артемова, уничтоживший несколько десятков гитлеровцев.

Вскоре батальон капитана М. М. Бакулина овладел городом Кенигштейн, а роты капитана В. В. Кошукова, скрытно пройдя по лесным просекам, взяли в кольцо непосредственно крепость. Из рассказов местных жителей мы уже знали, что ее защищает чуть больше сотни гитлеровских солдат и офицеров. Силы в общем-то небольшие, но нужно было иметь в виду то обстоятельство, что в крепость вела только одна, выбитая в скале дорога, которую с успехом мог оборонять один-единственный пулеметчик. Значит...

Во избежание бессмысленного кровопролития я решился на весьма рискованный шаг: привязав к винтовочному штыку белый платок, вместе с переводчиком и двумя автоматчиками двинулся к средневековой цитадели. К удивлению, нам тут же открыли тяжёлые башенные двери и впустили внутрь крепости. Во дворе ее нас встретил комендант гарнизона в чине полковника. Я предъявил ему ультиматум, для большей убедительности напомнив о том, что еще вчера германское верховное командование подписало в Берлине акт о безоговорочной капитуляции своих войск.