Анна Франк - Рассказы из убежища

— У меня нет времени!

Он бросает на нее разочарованный взгляд и снова берется за чтение, пока ему опять не встретится что-то забавное и он не пробует снова:

— Ну прочти вот хотя бы это!

Мама сидит на откидной кровати, читает, шьет, вяжет или что-нибудь учит, смотря что на очереди. Вдруг ей что-то приходит в голову, и тут же, чтобы не забыть:

— Анна, имей в виду, что… Марго, запиши-ка…

После небольшой паузы снова наступает тишина.

Марго захлопывает книгу, папа забавно вздергивает брови дугой, потом складка, которая у него всегда возникает при чтении, возвращается, и он опять углубляется в свой том, мама начинает болтать с Марго, мне любопытно, и я прислушиваюсь. Пим тоже втягивается в разговор…

Девять часов! Завтрак!

Пятница, 6 авг. 1943 г.

Кто же эти паршивцы?

Жуткие паршивцы!

Ван Пелсы!

Что же опять случилось?

Сейчас все тебе расскажу.

Дело в том, что из-за безразличия ван П-ов мы напустили в дом полно блох. Каждый месяц мы предупреждали их и говорили: «Отдайте кошку, чтобы ей сделали дезинфекцию!» И всегда слышали в ответ: «У нашей кошки нет блох!»

Но когда блохи со всей очевидностью обнаружились и мы так чесались, что не могли спать, Петер, единственный, кто испытывал к коту сострадание, все же решил посмотреть — и действительно, блохи прыгали ему прямо в лицо. Он взялся за дело, вычесал кота частым гребнем мефроу ван П. и почистил его нашей единственной щеткой. И что же мы увидели?

Да целую сотню блох!

Попросили совета у Клеймана и на следующий день все у себя посыпали отвратительным зеленым порошком. Не подействовало.

Достали пульверизатор с каким-то составом против блох. Папа, Пф., Марго и я долго возились: шприцевали, мыли, чистили, терли. Везде их было полно: одежда, одеяла, полы, диваны, все углы, все закоулки — ничего не упустили, всё обработали.

Кроме комнаты Петера наверху — ван П. решил, что в их комнате ничего делать не нужно. Мы настаивали: уж во всяком случае, надо обработать одежду, покрывала и стулья. Это обязательно следует сделать. Снести все на чердак и как следует обработать. Так нет же! Франков можно ведь одурачить. Так ничего и не сделали. Никакого запаха.

Отговорка простая: все пропахнет этим средством от блох!

Результат:

Из-за них блохи появились снова. У нас вонь, зуд, всяческие неудобства.

Но мефр. ван П. не может ночью выносить этот запах. А он, хотя и делает вид, что идет обрабатывать вещи от блох, приносит, однако, стулья, покрывала и пр. необработанными. Это Франки пусть задыхаются из-за своих блох!

Пятница, 6 авг. 1943 г.

Один приносит газеты другой — ножи (из которых лучший, естественно, оставляет себе), третий — картошку, четвертый — воду.

Менеер Пф. приступает: скоблит, не всегда аккуратно, но скоблит, и поглядывает налево, направо — все ли делают так же точно, как он?

— Ньет, Энне, глянь, я дьершу нош вот как в мой руке, сверх наниз! Ньет, не так, должно так!

— А мне так удобнее, менеер Пф.! — отвечаю я скромно.

— Но так ведь лучший манир, ты можешь ведь взять его у меня. Натюрлих, мне это есть все равно, ты сама должна узнать.

Мы продолжаем чистить. Я украдкой поглядываю на своего соседа. Он, занятый теми же мыслями, снова покачивает головой (конечно, в мой адрес), но молчит.

Чищу. Смотрю теперь в другой конец комнаты, где сидит папа. Для него чистить картошку — не пустая забава, а серьезное занятие. Когда он читает, на затылке у него появляется особая складка, а когда он помогает лущить горох, чистить картошку или другие овощи, то кажется, что он делается недоступным для всего остального. Тогда у него становится этакое «картофельное» лицо, и он никогда не пропустит недостаточно тщательно очищенную картофелину — с таким лицом это просто немыслимо.

Не прекращая работы, я поднимаю глаза, и мне уже все понятно: мефр. ван П. пытается выяснить, не сможет ли она обратить на себя внимание Пф-ра. Сначала она просто поглядывает на него, но Пф. делает вид, что ничего не замечает. Потом она подмигивает — Пф. продолжает чистить картошку. Потом она смеется — Пф. на нее и не смотрит. Теперь уже и мама смеется — Пф. не обращает никакого внимания. Мефр. ван П. так ничего и не достигла, и ей приходится переключиться на что-то другое. Молчание, и потом:

— Путти, надень передник, а то завтра мне опять придется удалять пятна с костюма.