Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)

Однажды Синатра обедал в ресторане с бабой и с двумя парочками, которые часто гостили у него в доме. После обеда он предложил им поехать к нему, но они сказали, что устали и что приедут на следующий день. Причём, зная нрав Синатры, они препирались: кто решится сказать ему об этом, пока он уходил в туалет. Когда один смельчак решился, то Синатра бросил бокал об пол: «Ну, раз вы так решили!» – и разгневанный ушагал из ресторана. А приехав домой, он вытащил всю одежду этих парочек из шкафов, разрезал её на мелкие кусочки и выбросил в бассейн.

Если Синатре не нравился цвет телефона, висящего на стене его номера, он срывал его со стены и размызгивал об пол.

Если ему приносили гамбургер, поджаренный не так, как он хотел, он размазывал его по стене и требовал увольнения повара.

Рефреном всех его знакомых был такой: Синатра – совершенно невыносим и это тяжкое испытание для тех, кто оказывается рядом с ним.

Почитатель Синатры, работник отеля, узнал своего кумира, радостно подошёл к нему и сказал: «Вы Синатра, я узнал вас – вы мой кумир!» На это Синатра сказал: «Убирайся, идиот!» И его телохранители под руководством Синатры избили почитателя. Никто не посмел вмешаться – убоялись.

В ресторане два отца обсуждали свадьбу своих детей, подготовка к которой шла в соседнем зале, а за соседним столиком Синатра с приятелями орали и матерились. Когда один из отцов попросил их понизить голос, Синатра ударил отца по голове чем-то тяжёлым и быстренько смылся со своими приятелями, оставив того лежать на полу в крови. Раненого забрала «скорая помощь» в больницу, и тот лежал в реанимации на грани жизни и смерти в течение двух недель и еле выкарабкался. Потом ему звонили мафиозные дружки Синатры с угрозами прикончить его детей, если он подаст в суд. Он решил пожалеть своих детей и в суд не подавать. Синатра торжествовал.

После 14 лет беззаветной и терпеливой службы Синатра выгнал своего камердинера George Jacobs, так как Синатре показалось, что он спал с его женой Мией. А дело было так: Джордж пришёл со своей бабой в ресторан, а там оказалась обкуренная Мия, которая бросилась к нему с просьбой: «Потанцуй со мной!» Джордж вежливо потанцевал, пока его баба дожидалась своей очереди. Но об этом танце сообщили Синатре, и он сделал логическо-параноидальный вывод, что Джордж – любовник Мии. Попытки поговорить с ней или с Джорджем он и не думал предпринять. Камердинер был уволен третьим лицом без объяснения причин. Как всегда, Синатра все критические контакты с людьми обделывал через посредников, не находя в себе смелости оказаться лицом к лицу с тем, от кого решил избавиться, будь то женщина или мужчина.

Как только первая слава коснулась Элвиса Пресли, Синатра немедля возненавидел его. Синатра проклинал рок-н-ролл, как советский коммунистический идеолог. Он негодовал:

Этот тип музыки жалок, тошнотворно возбуждающ,

а сам рок-н-ролл уродливый, дегенеративный и зловредный.

Слова в рок-н-ролльных песнях —

развратные и грязные, пригодные лишь для малолетних преступников.

Но, всегда держа нос по ветру и видя, что успех Пресли может затмить его собственный, Синатра переокантовался и пригласил его к себе на телепередачу, заплатив сто тысяч долларов за десять минут пребывания на экране.

Однажды на вечеринке он набросился на Ahmen Ertegun, владельца Atlantic Records , где выходили пластинки рок-музыкантов, обретавших славу:

Ты разрушил музыку своим рок-н-роллом. Это твоя вина, что развалился музыкальный бизнес. Ты разрушил музыку в стране…

Ahmen Ertegun молча встал и вышел из комнаты. Синатра не терял убеждения, что лучше его никого в поп-музыке нет, и не терпел опровергающей этот тезис молодёжи.

В 1964 году, будучи на съёмках, Синатра чуть не утонул. Его, полумёртвого, вытащил на берег актёр-здоровяк Brad Dexter, рискуя собственной жизнью (он играл одного из ковбоев в Великолепной семёрке ). Фрэнк не послушался предупреждений о бурном океане, поплыл и стал тонуть. Когда до него доплыл Brad, Синатра прекратил всякие попытки держаться на поверхности, просил, хлебая воду, позаботиться о его детях, и причитал: «Я умру, я умру». Dexter из последних сил доплыл до берега, таща на тебе Синатру. Синатра даже не поблагодарил спасителя, но зато ввёл его в круг своих ближайших друзей – Фрэнк считал, что это достаточная благодарность за спасение его жизни.

Но Синатра не мог жить в положении, когда он кому-то должен быть благодарен. И, как всегда, своё зло он выместил на следующий день после своего спасения на своём преданном дворецком, когда тот на обеде сервировал любимые синатровские спагетти. Но они чем-то пришлись не по вкусу Синатре (хотя дворецкий всегда их делал для Синатры так, как никто другой), и Фрэнк бросил спагетти из блюда в лицо дворецкому. «Ешь их сам, я не буду есть это дерьмо», – прокомментировал Синатра свой поступок. Все замерли в ужасе и недоумении. Декстер, приглашённый на обед, не побоялся высказать Синатре своё возмущение его поведением – ведь всего сутки назад он был на краю смерти и, казалось бы, надо радоваться каждой минуте вновь полученной жизни.