Николай Скоморохов - Резерв высоты

Через час Анатолий во всеоружии вернулся в эскадрилью и приступил к предварительной подготовке. Через несколько дней он так набил руку в организации и проведении предварительной подготовки к полетам, что дело чуть не закончилось для него настоящей трагедией. Акула, посмотрев однажды на его занятия, заявил категорично:

- Фадеев, твое место в ЗАПе, такие методисты на дороге не валяются.

Анатолий опешил.

- Что смотришь на меня, как баран на новые ворота? - строго спросил Акула. - На фронт мы найдем кого послать, тут, брат, надо учить людей, а это не каждому дано. Ты способен научить десятки, сотни человек. На фронте сам ты собьешь десяток-другой самолетов врага, а выученные тобой летчики собьют тысячу... Суди сам, какая польза нашей армии.

Летчики эскадрильи и Фадеев замерли, растерявшись. Акула еще никогда так долго не говорил без крепких слов. Все. поняли: над Фадеевым, к которому все уже порядком привязались, сгущаются тучи.

- Готовься, я подумаю, на какую должность тебя поставить: заместителем или командиром эскадрильи, - продолжал Акула, словно в раздумье. - Поставишь к какому-нибудь завистнику-командиру, он весь талант и добрые стремления в тебе загубит, - Акула взглянул на Фадеева, и впервые все увидели на его лице улыбку. - Что стоишь, как мокрая курица? Радоваться надо! - Акула похлопал Фадеева по плечу, вроде бы поздравляя его, и пошел твердой походкой, разметая на пути людские волны.

В эскадрилье начался переполох. Пришел. Богданов. Узнав о намерении Акулы, задумался.

- Это опасно, - констатировал он. - Если кто понравится Акуле, того он оставляет в запасном полку, ни с кем не согласовывая. Власть у него неограниченная. Ладно, не горюй, Фадеев, будем искать выход.

Анатолий загрустил, но продолжал работать с еще большим напряжением. Новый самолет ему очень нравился. Анатолий так увлекся пилотажем, что подчас выполнял фигуры на предельно малых высотах, за что разок попал на зуб Акуле.

- Смотри, младшой, я тебе шею сверну сразу, не то что ваши няньки фронтовые командиры, - сердито сказал Акула, - у меня с такой братией разговор простой: финишером поставлю у посадочной полосы месяца на три, тоща будешь знать, где и как пилотировать.

Имел ли он право на подобные решения или нет, но страху командир ЗАПа нагонял на всех. Давыдов, уж на что смелый командир, однако и он Акулу боялся больше, чем командующего ВВС фронта.

- Виноват, больше не повторится, товарищ подполковник, - ответил Фадеев, глядя прямо в глаза командиру запасного полка.

- Виноватых бьют. Если хочешь душу отвести и по-настоящему чувствуешь самолет, - приходи, я дам задание и разрешу все, что умеешь, но вольничать не позволю!

- Спасибо, товарищ подполковник! - обрадовался Анатолий и чуть было на радостях не схватил его за руку.

- Чего раскудахтался?

- Очень рад, что разрешаете пилотировать на малой высоте!

- А умеешь?

Анатолий помолчал мгновение, но этого Акуле было достаточно, чтобы обнаружить заминку.

- Сомневаешься? - спросил он.

- Никак нет, - ответил Фадеев.

- Тогда почему как истукан отвечаешь? Тоже мне, летчик!

Анатолий впервые услышал такое в свой адрес и, естественно, насупился.

- Ладно, заправляй самолет и над центром аэродрома за десять минут выполни все, что умеешь, - смилостивился Акула, но все-таки не обошелся без ехидства: - Не упадешь?

- Нет, - твердо ответил Фадеев.

- Дуй! - махнул рукой подполковник.

Через пятнадцать минут Фадеев был в воздухе. Разогнал скорость, в заданное время выполнил каскад фигур высшего пилотажа, точно у посадочных знаков притер самолет и предстал перед грозным командиром ЗАПа.

- Соображаешь! - коротко сказал тот. - Толк выйдет, если будешь заниматься систематически, и запомни: в любом деле нужен резерв высоты. Для летчика безвыходных положений нет. Он сам по тупости и лености ставит себя в них. Но иногда что-то может случиться с мотором, поэтому резерв высоты и запас энергии всегда надо иметь - это гарантия летного долголетия.

- Спасибо за науку, товарищ подполковник.

- Не пресмыкайся, не люблю таких.

Фадеев покраснел от злости и обиды, ведь он говорил "спасибо" совершенно искренне! Подполковник нравился Анатолию - видимо, глубоким знанием дела, смелостью, откровенностью и самостоятельностью. А напускная грубость и строгость чаще всего бывают прикрытием доброй души - в этом Анатолий не раз убеждался.

...Переучивание летчиков шло своим чередом, стало привычным, обыденным делом.