Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла - жизнь и таинственная смерть Дина Рида

Агент Штази не упомянул о письме Рида, когда приходил домой к Ренате в день обнаружения его автомобиля. Никто ни словом не обмолвился о предсмертных записях во время беседы в полицейском управлении, когда Рут-Анне, Ренате, Патрисии и Уиллу Робертсу рассказывали об итогах следствия. Обдуманное решение о том, чтобы сохранить наличие этого письма в тайне, было принято одним из членов Центрального Комитета, возможно, Феншем. «Присутствовавшие американские граждане и родственники Дина Рида не были проинформированы о существовании прощального письма Дина Рида (согласно пожеланию заместителя начальника Управления пропаганды ЦК СЕПГ, высказанному в начале расследования)». [311] «Присутствовавшие американские граждане…» — 23 июня 1986 г., докладная лейтенанта Кол. Хоссака, документы Штази, том 2, BStU 129.

Так что оно было. Ключевое свидетельство, которое могло бы ответить практически на все вопросы, было официально сокрыто. Представители власти не писали служебных записок, объясняющих причину утаивания доказательства самоубийства Рида. Однако, учитывая надвигающуюся истерию по поводу того, как Запад отреагирует на его смерть, правительство, вероятно, не желало давать каких-либо поводов сомневаться, что жизнь при социализме была какой угодно, но только не великолепной. Действительно, у восточногерманского руководства не было намерений признавать, что самоубийства случаются и среди обычных граждан. В конце концов, разве страна не была раем для тружеников, где каждый имел работу, жилье и бесплатную медицинскую помощь? Разве она не превосходила загнивающий Запад, где свирепствовали преступность, бедность и расовая дискриминация? С чего тогда кому-нибудь может прийти в голову кончать жизнь самоубийством?

После того, как тело Рида было найдено, отдавались бесчисленные приказы, имевшие целью заблокировать любые возможные попытки со стороны Соединенных Штатов опорочить восточногерманское правительство. Символична служебная записка Штази, написанная в день, когда тело Рида было перенесено на берег. «Предлагается, чтобы подходящий штатный работник киностудии ДЕФА поговорил с Вибке Рид и подготовил ее к тому, чтобы она пресекала все действия, направленные против ГДР и злоупотребляющие ситуацией, связанной со смертью Дина Рида». [312] «Предлагается, чтобы подходящий…» — 18 июня 1986 г., рапорт Главного управления XX, документы Штази, том 2, BStU 98. .

В то время как яркая и общительная Вибке виделась восточногерманскому руководству свободным орудием, способным пробить бреши в их сооружении под названием «трагический инцидент», она не была единственной, кто получал инструкции о том, как следует действовать. Робкая и застенчивая, по сравнению с Вибке, Ренате тем не менее являлась официальной вдовой. А после исчезновения Рида она больше, чем кто-либо другой, подверглась стрессу. Офицеры Штази были прекрасно осведомлены о ее состоянии, и из штаб-квартиры посыпались приказы проинструктировать Ренате, каким образом ей «следует отвечать на вопросы посольства США или журналистов». [313] «Офицеры Штази были прекрасно осведомлены…» — служебная записка от 17 июня 1986 г., документы Штази, том 2, BStU 82.

Лишь спустя шесть лет после гибели Рида Вибке стала обладательницей копии предсмертной записки, найденной полицией на панели управления в машине американца. Она переслала копию Рут-Анне, и письмо было переведено для нее с немецкого языка, на котором оно было написано Ридом, на английский. Мать Рида прочитала его и не поверила. Она отказалась показать письмо журналистам, поскольку в напечатанном виде оно приобрело бы некую достоверность, большую, чем та, с которой она готова была смириться. Однако это письмо находилось среди избавленных германским правительством от грифа секретности документов Штази. И, несмотря на то, что мать Рида оставалась убежденной, что письмо было написано не им, или, по крайней мере, оно было написано под давлением, его строки эхом отражают прежние записи и мысли Дина. В письме подводились итоги текущих скандалов с Ренате, прошлой жизни и его усилий повлиять на ситуацию в различных странах. В нем высказывались мысли о будущем и надежда, что другие устранят извращения коммунистической идеологии и добьются воплощения заложенных в ней основ. Письмо датировано 12 июня. В тот четверг вечером он навсегда покинул свой дом.

«Моему другу и генералу Эбергарду Феншу –

Я сожалею, мой друг. Ты для меня являешься примером, как и многие истинные социалисты Чили или Ливана. Моя смерть не связана с политикой. И пусть наши враги, фашисты и реакционеры так ее не расценивают!