Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла - жизнь и таинственная смерть Дина Рида

В среду, 11 июня, все эти противоречия и споры достигли своего апогея. Примерно в 14.20 Геррит Лист, только что вернувшийся из поездки в Москву, где подписал совместные контракты с российской компанией, добрался до своего дома. После множества отсрочек финансирование и большая часть актерского состава были наконец собраны для фильма Рида «Кровавое сердце». Лист уже намеревался набрать номер своего друга, как зазвонил телефон. Это звонил Рид.

— Дин, я как раз хотел тебе звонить. У меня отличные новости, — начал Лист. — Я только что вернулся из Москвы, все контракты подписаны. Мы можем немедленно приступать к работе над фильмом.

— Я не хочу, — сказал Рид потухшим голосом.

— Дин, Дин, слишком поздно отказываться. Ты знаешь, как сложно было добыть эти контракты. Каждый, у кого только возникает идея какого-нибудь фильма, идет к ним за деньгами. И уж если ты получил их, нужно запускать…

— Я говорю не о фильме, — оборвал Рид. — Я не хочу жить. Я не хочу больше жить.

Лист был сражен. Ему потребовалось несколько секунд для осознания того, о чем сейчас говорит его звездный друг, и для того, чтобы переключиться с экономических вопросов на «горячую линию» помощи помышляющему о самоубийстве.

— Дин, погоди, успокойся, — попросил Лист. — Я знаю, что дела шли неважно, но мы можем с этим разобраться. Ты сейчас немного расстроен, но поверь мне, все наладится.

— Я так не думаю. Это не перепад настроения.

— Послушай, ты сейчас дома, так? — спросил Лист.

— Да.

— Отлично, вот что я хочу, чтобы ты сделал. Нужно пойти и прилечь. Не делай ничего. Ничего. Меньше чем через час я приеду, и мы обо всем поговорим. Ты можешь это сделать? Ты можешь просто спокойно подождать?

— Да, конечно.

Лист не был в этом уверен. Положив трубку, он тут же набрал номер генерального директора киностудии ДЕФА и пересказал взволновавший его разговор с Ридом. Директор согласился с тем, что Листу следует поспешить к Дину, а он тем временем попросит помощника позвонить в ближайший к дому Рида полицейский участок. Они могут проконтролировать и убедиться, что до приезда Листа с американцем ничего не случилось. [301] «Геррит Лист добрался до дома…» — диалог воссоздан автором на основе воспоминаний Геррита Листа, записанных во время интервью в полиции 27 июня 1986 г., материалы Штази, том 4, BStU 91.

Когда, спустя несколько минут после звонка, полицейские вошли в дом Рида, они обнаружили Ренате, склонившуюся к левой руке супруга. Кровь струилась из множества мелких порезов, нанесенных от локтя до ладони. Ссора между Ренате и Дином произошла на втором этаже, в его кабинете. И какой бы ни была причина скандала, Ренате удалось вонзить свои словесные жала. Когда едкая боль кострищем взгромоздилась над ним, Дин почувствовал, что задыхается, и потянулся к висевшей на стене сабле. Это был тупой клинок, но он принялся отчаянно бить им по своей руке, — измученный этой войной, измотанный жизнью. [302] «Когда, спустя несколько минут…» — интервью в полиции Ренате Блюме Рид, 30 июня 1986 г., материалы Штази, том 4, BStU 98.

Примерно в это время в восточно-берлинской школе имени Генделя Дина Рида ожидали доктор Вернер Диетц вместе со своим 17-летним сыном и несколько сотен студентов. Диетц познакомился с Ридом годом ранее, когда лечил травмы, полученные актером в результате падения с лошади. Они подружились, и Диетц как-то спросил Дина, не сможет ли он выступить в школе, где учится его сын. Рид с готовностью согласился, ведь он часто бывал с концертами в молодежных аудиториях и в школах, и на многих других собраниях. В 15.30, когда подошло назначенное время выступления, Диетц позвонил домой Риду, к телефону подошел офицер полиции. Диетц объяснил, кто он такой и по какой причине звонит. Полицейский, сказав доктору, что с Ридом произошел несчастный случай и что он поранился о разбитое стекло, передал трубку Ренате, которая попросила его извиниться перед студентами и приехать к ним, чтобы осмотреть раны ее мужа. [303] «Они подружились, и Диетц…» — интервью в полиции доктора Вернера Диетца, 7 июля 1986 г., материалы Штази, том 4, BStU 103.

Лист приехал домой к Риду примерно в 15.30, но был вынужден два часа провести в одиночестве на первом этаже, в то время как Ренате и полицейские разговаривали с Дином наверху. Наконец Ренате позвала Листа, и когда он вошел в кабинет, то увидел друга, совершенно измученного эмоционально и физически. Лист держал свое слово. Они обсудили его проблемы. Певец не мог выговориться, изливая искалеченную душу. Они проговорили еще два часа. В конце беседы речь зашла о «Кровавом сердце». Рид согласился поехать в больницу, Лист уговорил его пойти на прием к психиатру. Опасность миновала, и совершенно обессиленный, Рид сдался.