Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

В промежутке между июнем 1938 года, когда перебежал Лушков, и концом года, когда Зорге передал в Москву результаты изучения в Токио обширных показаний первого, Блюхер исчез без следа. Его исчезновение и массовое искоренение оппозиции в рядах советской армии, которое совпало с тайной казнью Блюхера, вполне может быть соотнесено непосредственно с побегом Лушкова и светом, который сумел пролить на это дело Зорге [84] В статье, озаглавленной «Дальневосточная Красная Армия», Лушков упоминает о внезапном исчезновении Блюхера «во время Чанкуфенга». Стычка при Чанкуфенге между японцами и русскими имела место между серединой июля и серединой августа 1938 года — другими словами, вскоре после побега Лушкова. Похоже, что это подтверждает теорию, что «исчезновение» Блюхера и побег Лушкова были взаимосвязаны. .

Благодаря Зорге японские оценки советских вооруженных сил на сибирской границе на случай японского нападения стали известны в Москве.

Не существует прямых свидетельств оценки материалов по делу Лушкова японскими и германскими экспертами, однако на следующий год на границах Маньчжурии и Внешней Монголии была предпринята крупномасштабная проба сил в районе Номонхана — с катастрофическими для Квантунской армии последствиями. Есть некоторый намек в более поздних показаниях ведущего прокурора по делу Зорге, Йосикавы Митсусада, что существовала связь между провалом этой операции, основанной на полученной от Лушкова информации, и передачей Зорге в Россию японской оценки советских вооруженных сил. Описав переданный Зорге микрофильм о лушковскими материалами, этот чиновник продолжал: «А потом случился Номон-ханский инцидент».

Деятельность Зорге в связи с делом Лушкова была одной из величайших услуг, оказанных им 4-му Управлению за все время его японской миссии [85] Есть несколько указаний на то, что Лушков, возможно, был расстрелян в Японии в августе 1945 года. .

Остальные члены группы Зорге также смогли в этот период обеспечить его ценной информацией о японских намерениях, а также и чисто военной информацией.

Примерно через месяц после побега Лушкова произошла резкая стычка между японцами и русскими на холмах, известных как Чанкуфенг, к юго-западу от Владивостока, на границе с Кореей, Маньчжурией и советским Дальним Востоком. Бои продолжались в течение месяца. Но на основании информации, полученной от Одзаки, ныне консультанта Кабинета, и Мияги, заставлявшего своих субагентов узнавать все, что можно о передвижении войск, Зорге смог заверить Москву, что ни японское правительство, ни японская армия не позволят этим стычкам перерасти в настоящую войну.

Во время более серьезных и длительных враждебных действий у Номонхана Одзаки не общался ни с кем из секретариата Кабинета, поскольку в январе 1939 года принца Коноэ сменил на посту премьер-министра барон Хиранума. Однако уже с начала июня 1939 Одзаки работал в качестве консультанта Исследовательского отдела токийского филиала ЮМЖД и на новом месте он получил прекрасную возможность получать разведданные обо всем, что касалось Маньчжурии. И он еще раз заверил Зорге, что японское правительство не желает идти на риск полномасштабной войны о Россией.

Мияги, со своей стороны, снабжал Зорге информацией о военных причинах поражения японцев у Номонхана, о типах оружия и другого снаряжения, используемого в боях, о настроении умов и боевом духе в армии.

Вукелича, ныне работавшего корреспондентом Французского агентства новостей Гавас, пригласили вместе с другими журналистами посетить места сражений, и он сумел передать Зорге весьма специфическую информацию о японской артиллерии и военном снаряжении. Но, похоже, что Зорге предупредил его быть осторожнее и не делать ничего, что могло бы привлечь к себе внимание, поскольку в качестве официального спонсора поездки выступала японская армия [86] Этот вывод напрашивается из вопроса, заданного Зорге во время предварительного следствия, когда его спросили, правда ли, что он делал подобные предупреждения Вукеличу. Ответ Зорге был т; хов: «Я действительно не помню, но вполне вероятно». .

В разговоре с Оттом Зорге сделал самый подробный анализ разгрома у Номонхана:

«Я указал, что утверждения Лушкова и других о предполагаемой слабости Красной Армии теперь прямо уже можно назвать ложью. Если японская армия хотела изгнать Красную Армию с ее нынешних позиций, то потребовалось бы 400–500 танков, а это превышало возможности военной промышленности Японии. Германии следует более глубоко изучить Номонханский инцидент и отказаться от старой идеи, что Красная Армия якобы не в состоянии оказать серьезного сопротивления».