Эндрю Ходжес - Игра в имитацию

У Алана теперь была возможность попытаться получить грант на обучение в университете, который означал бы не только академический успех ученика, но и получение денежных средств, чтобы обеспечить достойную студенческую жизнь. Вместе с тем обычная стипендия, которая присуждалась конкурсантам, не набравшим достаточное количество баллов, означала намного меньшие блага. От Кристофера, которому уже исполнилось восемнадцать лет, все ожидали получение гранта, что он пойдет по стопам своего старшего брата. Честолюбие побудило Алана попытаться получить стипендию в свои семнадцать лет. В области математики и естественных наук Тринити-Колледж поддерживал свою высокую репутацию среди остальных колледжей университета, который сам по себе после Геттингема в Германии был научным центром всего мира.

Одной из основных задач частных школ являлась подготовка учащихся к чрезвычайно трудным испытаниям на получение стипендии в классических университетах страны, и Шерборнская школа выделила Алану субсидию на 30 фунтов в год. Но это еще не гарантировало успеха. Экзамены на получение стипендии отличались заданиями на сообразительность и творческий подход, к которым нельзя было подготовиться. Вопросы позволяли учащимся почувствовать вкус взрослой жизни. Но не только это подстегивало интерес Алана. Вскоре Кристофер должен был покинуть Шерборн, и оставалось непонятным, когда состоится его отъезд: предположительно, на пасхальные праздники 1930 года. Потерпеть неудачу на вступительном экзамене означало бы потерять Кристофера на целый год. Вероятно именно из-за этой неуверенности в будущем у Алана появилось мрачное предчувствие в ноябре: в голове постоянно крутилась навязчивая мысль о том, что нечто должно помешать Кристоферу поступить в Кембридж.

Подготовка к вступительным экзаменам в Кембриджский университет позволяла мальчикам провести целую неделю вместе, и никакие школьные правила не могли бы им помешать: «Я с нетерпением ожидал возможность провести неделю с Крисом, как и возможность увидеть Кембридж своими собственными глазами». В пятницу шестого декабря школьный друг Кристофера, Виктор Брукс, собирался совершить поездку в Кембридж из Лондона на машине и пригласил мальчиков поехать с ним. Они прибыли в Лондон поездом, и там должны были встретиться с миссис Морком. Пригласив ребят в свою студию, она позволила им позабавиться, откалывая кусочки мрамора от бюста, над которым она в тот момент работала, а затем устроила для них обед в своей квартире. Кристофер привык подтрунивать над Аланом, его излюбленной темой для шуток были «ядовитые вещества. Так, он говорил, что ванадиум, содержащийся в столовых приборах из сплава стали и ванадиума, является «смертельно-опасным веществом»».

В Кембридже всю неделю они могли жить, как два молодых джентльмена, в своих собственных комнатах и без комендантского часа. В Тринити-Колледже устраивали званый обед, все гости щеголяли в своих вечерних нарядах, пока на них сверху смотрел Ньютон со своего портрета. Такое мероприятие стало хорошей возможностью познакомиться с поступающими из других школ и сравнить себя с ними. Алан успел завести лишь одно новое знакомство с Морис Прайс, с которым он легко завязал общение на общие интересные темы из области физики и математики. Прайс уже второй раз пытался поступить в колледж. Год назад он однажды сел под портретом Ньютона и пообещал себе сделать все возможное для поступления. И хотя Кристофер был пресыщен разговорами об этом, но именно это чувство разделяли все мальчики: в жизни грядут большие изменения.

«Это был, — как писал Алан, — очень вкусный обед, после чего ребята отправились играть в бридж с другими выпускниками Шерборнской школы в Тринити-Холл. Мы должны были… вернуться обратно в свой корпус к десяти часам, и когда оставалось лишь четыре минуты» Крис решил сыграть еще одну партию. Я не мог позволить нам опоздать из-за его игры, и мы вернулись вовремя. На следующий день, в субботу, мы снова играли в карты, на этот раз в «Рамми». После десяти часов мы продолжили играть. Я очень ясно помню, как лицо Криса расплылось в широкой улыбке, когда мы решили, что мы еще не готовы идти обратно в свои комнаты. Так мы продолжали играть до четверти первого часа. Несколькими днями позже мы попытались проникнуть в Обсерваторию. Один друг-астроном Кристофера пригласил нас посетить Обсерваторию в любое удобное для нас время. Но наше понимание любого удобного времени не совпало с мнением друга.